|
Браззавильский карнавал |
 |
| Фото: АНДРЕЙ ГУДКОВ |
| В Браззавиле предостаточно такси, но местные жители предпочитают иной общественный транспорт |
На краю цивилизации
Подготовка к поездке в Конго началась почти год назад. Никаких протоптанных туристами маршрутов, разумеется, нет. Единственная достопримечательность Конго, о которой можно прочитать в географических справочниках,— племена пигмеев, самых низкорослых людей на планете, живущих в непроходимых джунглях на севере, северо-востоке и северо-западе страны. Ни один российский туроператор не взялся за организацию поездки в Конго. Получить конголезскую визу (€150) помогло российское посольство в Браззавиле. Для этого пришлось оформить массу бумаг, описать цели визита, согласовать с посольством маршрут передвижения по стране.
Регулярные рейсы в Конго совершает только одна авиакомпания — Air France. Она летает в бывшую колонию трижды в неделю, перелет по маршруту Париж--Браззавиль занимает 7,5 часа. Это практически единственная возможность попасть в Конго из Европы. Цена билета туда и обратно — около $1,7 тыс.
Удобства по-африкански
 |
| Фото: АНДРЕЙ ГУДКОВ |
| Большинство конголезцев живет на $1 в день |
После санитарного контроля (необходимо предъявить международный сертификат о прививках против желтой лихорадки) пассажиров выпускают из аэровокзала. Нас тут же берут в осаду шустрые носильщики — подобно таксистам в Шереметьево. Меня хватает за руку какой-то парень, тащит к стойке получения багажа и мгновенно взваливает на плечи мой тридцатикилограммовый рюкзак, пытаясь сохранить улыбку на лице. На выходе меня встречают сотрудник посольства России в Республике Конго Георгий Чепик и представитель Росзарубежцентра в РК, директор Российского центра науки и культуры Василий Чечин. Как только мы выезжаем за пределы аэропорта, я обращаю внимание, что город не освещен.
 |
| Фото: АНДРЕЙ ГУДКОВ |
| Двухколесное такси — лучшее решение проблемы пробок в африканской глубинке |
По дороге выясняется, что обещанная МТС связь не работает: если нужно позвонить в Россию, можно купить сим-карту местной телефонной компании. Минута разговора с Москвой стоит $3. Особо не разговоришься.
Накануне мне забронировали номер в гостинице за 20 тыс. франков (около $40) в сутки, с душем. Мои новые знакомые говорят, что это очень хорошая цена. В полной темноте подъезжаем к двухэтажному зданию с облупленными стенами. Поднимаемся на второй этаж. На подоконнике — огарок свечи, освещающей длинный узкий коридор. Из темной ниши, как привидения, появляются двое африканцев. После короткого диалога по-французски приходится возвращаться к машине.
— Мест нет,— объясняет Василий.
— Так вы же заранее забронировали!
— Это Африка, старик. Привыкнешь. Поехали в другой отель.
Пока ищем гостиницу, Георгий рассказывает, что через пару дней в Браззавиле открывается региональная встреча в верхах по вопросам сохранения и рационального использования лесов бассейна реки Конго. Участвуют президенты нескольких африканских государств, а также президент Франции Жак Ширак, поэтому "с гостиницами может быть напряженка". В обычное же время в столице Конго, в отличие от второго по величине города страны Пуэнт-Нуара, проблем с ночлегом не существует. Есть пара отелей, претендующих на звание фешенебельных, с комнатами стоимостью 100 тыс. франков за ночь. Но, поясняет Василий, в этих отелях такие же комнаты и та же мебель, что и в гостиницах за 40 тыс.
Действительно, большинство номеров выкуплено, ни одного свободного места — портье ссылаются на саммит. Только после часа поисков в небольшом отельчике находим свободный номер на одну ночь за 40 тыс. франков. Комната чистая, с кондиционером, даже с горячей и холодной водой.
Нефтяная держава
 |
| Фото: АНДРЕЙ ГУДКОВ |
| Браззавильские лоточники умеют продемонстрировать свой товар лицом |
В Браззавиле есть лишь один супермаркет, уцелевший во время гражданской войны. Управляет им ливанец. В этом магазине можно купить привычные для европейцев продукты хорошего качества — в основном французские. На рынке цены очень высокие. Полуторалитровая бутылка питьевой воды стоит 500 франков ($1), пучок моркови — $2, ананас — $4-5.
"Ничего удивительного — Браззавиль испытывает большие трудности со снабжением,— говорит Георгий.— Экономика сильно пострадала за время войны. Промышленность разрушена, восстановление идет очень медленно". Внешний долг Республики Конго на декабрь 2004 года — $9 млрд, это 222% от ВВП. У экономики — ярко выраженная сырьевая направленность: на континентальном шельфе активно идет добыча нефти, дающей 95% экспортных поступлений и половину бюджетных. Плюс торговля древесиной, приносящая 2% экспортных доходов.
Все товары и продукты доставляются в столицу из порта Пуэнт-Нуар самолетом или по железной дороге, проходящей через районы департамента Пул, где мирное урегулирование еще не завершено. Поэтому товарные поезда часто грабят бывшие члены "незаконных вооруженных формирований". Автотрасса, которая связывала Браззавиль и Пуэнт-Нуар, за годы войны прекратила свое существование. Так что доставка товаров в прямом смысле дорогого стоит.
По официальным данным, более 70% населения Конго живет за чертой бедности, на средства, не превышающие $1 в день. Главные продукты питания в стране — маниока и бананы. Маниока для конголезца — основа рациона.
При этом сельское хозяйство практически не развито. На немногочисленных плантациях выращивают экспортные культуры — сахарный тростник, масличную пальму, табак, арахис, кофе, какао. Мясо в основном импортное. Даже в районе Браззавиля, не говоря уже о конголезской глубинке, население промышляет охотой на газелей, крокодилов, обезьян и другую дичь, занимается рыболовством.
Во времена СССР был забавный случай, когда для Конго отобрали 400 племенных буренок и отправили их туда "развивать животноводство". Там для них построили коровники, огородили пастбища. Через пару лет съемочная группа советского телевидения приехала снимать репортаж о том, как расплодились племенные советские буренки в Африке, но... Журналисты увидели лишь несколько отощавших коров, без присмотра пасущихся в поле. А конголезцы встретили съемочную группу с радостными улыбками — они были уверены, что русские привезут им еще коров. Увы, традиции животноводства в Конго отсутствуют, но в советских ведомствах этого не учли.
Зато конголезцы до сих пор помнят бесплатную советскую сайру, тушенку и сгущенку. Они с большим сожалением говорят о тех временах, когда СССР оказывал бесплатную помощь, присылая в страну специалистов, технику и оборудование, автомобили, стройматериалы, продукты и вооружение.
Русские в Конго
 |
| Фото: АНДРЕЙ ГУДКОВ |
| Пигмеи — связующее звено между человечеством и природой |
Меня предупредили, что могут быть сложности с передвижением по городу, так как центральные улицы перекрыты в связи с приездом президентов. А заодно о том, что категорически нельзя снимать воинские части и солдат, полицейских, госучреждения. "Если нарушишь запрет, могут и стрельнуть, если ты им не понравишься. Или камеру разобьют",— пояснили мои спутники. Моим временным гидом стал Роже — африканец лет сорока пяти, прекрасно говорящий по-русски. Он объяснил, что долго учился в Москве.
Утром город уже не казался таким мрачным, как накануне вечером. На улице было +34°С. Вокруг бурлила, кипела, клокотала и сигналила автомобильными гудками городская африканская жизнь. Я обратил внимание на огромное количество зелено-белых автомобилей, снующих по городским улицам. Почти все машины были японского производства.
— Это у нас такси. Хороший бизнес,— говорит Роже.— Поездка по городу в один конец обойдется в 700 франков. Если дальше и дольше — надо торговаться.
Знакомство с Браззавилем мы начали с Российского культурного центра. Во время гражданской войны он был разграблен и разрушен, сейчас его восстановили. К услугам посетителей — неплохая библиотека русских книг. Часть помещений сдана в аренду под школу для конголезских детей. "До сих пор мы сохранили систему отбора студентов и направляем молодых конголезцев учиться в Россию",— с гордостью сообщает Василий.
Центр никогда не пустует: в Браззавиле много наших бывших соотечественников. Это специалисты, приехавшие сюда работать по частным контрактам из России, Армении, с Украины. Кроме того, в Конго постоянно живут около 100 российских женщин, большинство из которых еще в советское время вышли замуж за конголезцев. У некоторых есть свой бизнес: чаще всего рестораны и кафе. Другим повезло меньше. Не найдя себе применения в чужой стране, некоторые банально спиваются. "Наш центр для них — отдушина. Как можем, поддерживаем соотечественников",— говорит Василий.
Пото-Пото
Пото-Пото — это городской рынок и одноименный самый большой район Браззавиля. Он представляет собой сеть улиц без асфальта с рядами лавчонок и одноэтажных домов. Улицы переполнены людьми в пестрых нарядах и то и дело сигналящими машинами. Торговля идет на каждом углу: одежда, фрукты, безделушки, уголь — все перемешалось в шумном разноцветном хаосе. С лотков здесь продают даже воду, в целлофановых пакетах. Покупая такой пакет, вы просто прокусываете маленькую в нем дырочку и высасываете через нее воду. Роже покупает мне местный тропический фрукт размером с яблоко и с плотной кожурой цвета баклажана. Разломив его, обнаруживаю белые дольки, похожие на чеснок, только сочные и сладкие. Роже говорит, что это мангустин.
Появление белого человека с фотоаппаратом вызвало в Пото-Пото оживление. "Эй, француз, забери нас в Париж",— несколько молоденьких девушек, дурачась, позируют перед камерой. Появляется большой грузовик, доверху заполненный тюками, мешками и канистрами. Поверх всего этого сидят люди. Пытаюсь их заснять. Пассажиры грузовика недовольны, в мою сторону летят камни. Мои спутники нервничают и почти насильно усаживают меня в машину.
Следующая остановка — возле торговцев сувенирами. Выбор, традиционный для Африки: деревянные маски, статуэтки африканских божков, животных, птиц, натюрморты из деревянных фруктов, изделия из слоновой кости. Поторговавшись, можно сбросить половину цены. Встречаются очень качественные поделки из пород деревьев, растущих только в Конго, например из серого эбенового дерева.
Изделия из слоновой кости дороги: за статуэтку высотой 25-30 см просят $500-600. Меня, правда, еще накануне предупредили, что сувениры из слоновой кости лучше не покупать — могут возникнуть проблемы на таможне и при пересадке в Париже, потому как торговля слоновой костью запрещена международной конвенцией.
Ловлю себя на мысли, что когда-то белые колонизаторы за дешевые бусы, зеркальца и другие безделушки покупали здесь рабов и земли. Сегодня ситуация обратная: белые платят африканцам за куски плохо обработанного дерева, привозя их в "цивилизованный мир" и с гордостью показывая трофеи друзьям. Исторический парадокс.
Проезжаем новое здание офисного центра — высоченную "свечку" (местные прозвали ее "кукурузой"), базилику Св. Анны и неработающий зоопарк, у ворот которого стоит памятник раненому слону. Все это местные достопримечательности. Российское посольство тоже из их числа — оно занимает первое трехэтажное каменное здание в городе, построенное в 1888 году масонами.
Цвет советского студенчества
На следующее утро мы летим на север страны, в департамент Санга. Его столица Весо — крупный центр лесодобычи. В аэропорту к нам присоединяется Жюстен Кимпалу — начальник отдела сохранения и изучения местных языков управления национальной истории и культуры министерства культуры, искусства и туризма Республики Конго и тоже бывший российский студент. Мсье Кимпалу прекрасно говорит по-русски, по-французски и на лингала.
Выходим на летное поле и видим... самолет Ан-24. Выясняется, что практически все внутренние авиаперевозки в Конго пилотируют российские экипажи на самолетах еще советского производства. Пилоты соглашаются сфотографироваться на фоне самолета, но просят не упоминать в статье их имена. Знакомимся. Летчики интересуются, как это меня угораздило забраться в такую даль. Во время полета командир рассказывает, что работает здесь уже четвертый месяц, его коллеги еще дольше. Вахта длится восемь-десять месяцев, потом короткий отпуск дома.
— А что, в России пилоты не нужны? — интересуюсь у командира.
— России, по-моему, уже никто не нужен. Мы здесь не от хорошей жизни. Хотя зарабатываем неплохо. Живем всем экипажем на отдельной вилле, со всеми удобствами. Правда, двое из нас уже успели переболеть малярией. Меня Бог миловал. Пока.
Под нами проплывает тропический лес. Джунгли уходят за горизонт. Самолет начинает снижаться. Внезапно среди деревьев появляется взлетно-посадочная полоса аэродрома. Еще через несколько минут самолет подруливает к зданию местного аэропорта. Правда, зданием это сооружение назвать можно лишь условно. Крыши нет, под ногами — земля. Территория разбита на секции бетонными плитами. У входа маячит африканец с автоматом Калашникова. Неподалеку валяется старый самолетный двигатель. Это и есть аэровокзал.
Нас встречает помощник префекта на видавшей виды "Тойоте". Весо представляет собой поселок с рядами одноэтажных домов, расположенных по обе стороны центральной незаасфальтированной улицы. На этом фоне выделяются здание мэрии, дом префекта и церковь. Много праздно слоняющейся молодежи. Располагаемся в крошечной гостинице с уютным внутренним двориком. Электричество здесь есть только с восьми вечера и до полуночи, а из крана еле-еле течет холодная вода. Впрочем, горячая по такой жаре и ни к чему. Не успеваем мы расположиться, как появляется еще один помощник префекта и сообщает: нас ждет префект департамента Санга, Николя Нгубели. Разумеется, бывший советский студент (МГУ имени Ломоносова).
Во время сорокаминутной беседы префект с ностальгией вспоминает времена, когда из СССР в далекую конголезскую провинцию присылали преподавателей русского, литературы, истории и физики.
Теперешняя жизнь в Весо ничем не отличается от той, что была до появления советских просветителей. На рынке — бойкая торговля живностью: продают пойманных антилоп, крокодилов, птиц-носорогов, рыбу. Рядом торгуют маниокой и сахарным тростником. Неподалеку на импровизированном поле дети играют в футбол. На дороге — мотоцикл с табличкой "Мототакси".
Следы пигмеев
Через два дня мы отправились к пигмеям — обитателям экваториальных лесов.
Пигмеи составляют не более 1% процента населения Конго и при этом достаточно быстро ассимилируются с банту. Кроме того, сейчас почти невозможно найти пигмеев, которых бы не коснулась цивилизация. Главной движущей силой здесь выступают лесозаготовительные компании, которые активно вырубают лес — среду обитания пигмеев. Исчезает дичь, и пигмеи вынуждены выходить в поселки и деревни. Те же лесозаготовщики создают для пигмеев рабочие места. Так меняется их привычный образ жизни. Правительство тоже проводит программу приобщения пигмеев к цивилизации, и в результате некоторые пигмеи даже служат в конголезской армии.
Мы едем на запад и в 117 км от Весо останавливаемся в деревне банту Миле-Куко. Местные жители рассказывают, что в пяти-шести часах ходьбы по джунглям есть деревня пигмеев, обитатели которой еще не ушли в Габон. (Пигмеи — народ кочующий, они постоянно перемещаются из Конго в Камерун, Габон и обратно.)
Никакой дороги в джунглях, конечно, нет — путь нам пришлось прорубать при помощи мачете. Часов через шесть проводник вывел нас к 11 хижинам из веток и листьев, 7 из которых оказались заселены пигмеями. Рост самого высокого из них едва достигал 140 см. Через переводчика (перевод осуществлялся сначала с русского на французский, затем с французского на лингала и наконец на пигмейский) мы попросили у вождя разрешения поселиться недалеко от них в палатке. Нам разрешили. Я с удивлением заметил, что язык пигмеев похож на пересвистывание птиц, а не на привычную нам речь.
Рядом с пигмеями мы прожили неделю. Только через три дня они перестали относиться к нам с подозрением. До этого мужчины прятали от нас своих женщин и детей и не спали по ночам. Вождь даже заявил нашему проводнику, что если им суждено умереть, то они готовы — все вместе. Потом жители поверили нам так же искренне, как они нас поначалу боялись. Пигмеи показали нам, как они охотятся, добывают мед, рассказали о лекарственных свойствах растений. Из атрибутов цивилизации у них были только мачете и металлические котелки, которые они выменивают на дичь у банту из окрестных деревень. Наши подарки — спички, мыло, новые мачете — были приняты на ура.
"Наши" пигмеи видели "большого белого человека" не впервые, но не научились извлекать выгоду из демонстрации своего лесного существования — просто потому, что не подозревают, что можно жить как-то по-другому.
Автор выражает благодарность за помощь в организации поездки чрезвычайному и полномочному послу РФ в Республике Конго Михаилу Цвигуну и чрезвычайному и полномочному послу Республики Конго в РФ Жан-Пьеру Луйебо.
|