10 февраля в Рейксмюсеуме в Амстердаме откроется выставка, равной которой не было и, скорее всего, в ближайшие лет сто не будет. Ей и название придумали проще не бывает — «Вермеер»: а надо ли говорить еще что-то, когда на одной экспозиции будет представлено 27 из 35 точно известных на сегодня картин «делфтского сфинкса». Однако даже подготовка к этой выставке приносит интереснейшие новости. Рассказывает Кира Долинина.
После тщательного исследования «Молочница» Вермеера оказалась под прицелом камер
Фото: Peter Dejong / AP
После тщательного исследования «Молочница» Вермеера оказалась под прицелом камер
Фото: Peter Dejong / AP
8 сентября Рейксмюсеум начал онлайн-продажу билетов на свое мегашоу «Вермеер». Выставка откроется 10 февраля и продлится до 4 июня, но заранее понятно, что билеты будут раскуплены буквально за несколько дней. Пандемия будто бы позади, бомбят в Европе, как многим кажется, далеко от Нидерландов, истосковавшиеся по передвижению народы этим летом бьют туристические рекорды, а любые выставки Вермеера и без того всегда были абсолютными бестселлерами. Им вообще-то даже коронавирус не был помехой — прошлой осенью в Дрездене показывали десять картин Вермеера. И европейцев, которым под силу было прорвать карантинные кордоны, с лихвой хватило на то, чтобы выставка стала одной из ярчайших в сезоне. А тут 27 из всего-то 35 признанных принадлежавшими кисти Вермеера, больше вместе никто никогда не видел. В 1995-м Национальная галерея в Вашингтоне собрала 22 Вермеера, казалось, что этот рекорд не будет побит, а вот ведь, смогли.
К дню начала онлайн-продаж билетов музей подготовил еще одну громкую новость. В рамках подготовки к выставке каждый из участников проводит консервационные и реставрационные процедуры. Рейксмюсеум подошел к этому процессу очень ответственно и подверг один из своих шедевров — «Молочницу» (1657–1658) самому пристальному исследованию. Тут как в большой медицине — сколько ни изучай, а технический прогресс нет-нет да и подкинет новые небывалые возможности, а с ними и открытия.
«Молочница» Вермеера бесконечно хороша, бесспорна, абсолютно точна в каждом мазке, это одна из наиболее канонических работ художника. Если бы в ней нашли что-то вроде того, чем прогремел на весь мир «Купидон» из Дрезденской галереи (там под верхним слоем обнаружили огромный портрет за спиной Купидона и решили, что он-то и есть замысел художника, а глухая серая стена, с которой картина дошла до нас,— позднее вмешательство), это было бы трагедией. Пустота и полнота визуального ряда в «Молочнице» находятся в таком равновесии, что любое, даже самое убедительное «дополнение» может его в наших глазах разрушить.
Но, слава богу, в данном случае речь не идет об открытиях, от которых картина изменится. Новые методы исследования разных слоев красочного покрытия позволили ученым увидеть не то, что художник стер в уже почти готовой работе, а то, с чего он начал ее сочинять. В современной науке принято считать, что особенностью живописной манеры Вермеера было то, что его полотна сделаны с максимальной точностью, писались явно очень медленно, при почти полном отсутствии следов непосредственной работы над композицией во время написания картины. То есть до сих пор исследователи почти не находили следов ее изменения на раннем этапе создания. «Молочница» подарила большой сюрприз: методы, используемые для этого исследования, включают передовые технологии сканирования Macro-XRF и RIS, они показали, что под левой рукой девушки виднеется наспех нанесенная толстая полоса черной краски. Этот набросок ясно показывает, что Вермеер сначала быстро раскрасил сцену светлыми и темными тонами, прежде чем проработать детали. Это классический «подмалевок», первичный набросок, который до сих пор у Вермеера не просматривался. Более того, сканеры показали, что в первичную композицию «Молочницы» входило еще два предмета: держатель для кувшина (деревянная планка с прикрепленными ручками, использовался на кухнях XVII века для подвешивания нескольких керамических кувшинов за ручку) и «пожарная корзина» (в такие корзины помещали чашу с раскаленными углями, чтобы согревать новорожденных и сушить пеленки). Новые технические методы позволили не только «увидеть» входящие в первоначальную композицию предметы, но и идентифицировать их. А поскольку историки искусства имеют возможность работать с полной описью имущества Вермеера, то и подтвердить их наличие в его доме.
Обнаруженные учеными предметы показались художнику лишними, и он не стал их прописывать уже на этапе перехода от подмалевка к живописи. В итоге мы имеем классическую глухую серую стену Вермеера за спиной девушки с кувшином с молоком, на фоне которой каждый предмет, каждый мазок и всплеск цвета кажется единственно возможным решением. И тем самым вермееровским чудом создания рая в малом и почти пустом мире, о которое лучшие умы ломают копья до сих пор. Бесстрастный сканер рассказал нам, что такое чудо рождается не сразу, а путем проб и ошибок. Вермеер, конечно, был чистый гений, но, что утешает, все-таки человек.