Челябинская область выполняет ряд программ в рамках федеральных проектов, направленных на защиту экологии. О ходе их реализации, намеченных целях и задачах, о взаимодействии с промышленными предприятиями и отношении к экоактивистам рассказал министр экологии региона Сергей Лихачев.
Фото: Министерство экологии Челябинской области
Фото: Министерство экологии Челябинской области
— Сергей Федорович, сегодня в регионе заключены соглашения о взаимодействии по регулированию выбросов с крупными предприятиями. Как контролируется эта работа? Изменился ли за последний год порядок взаимодействия?
— Действительно, в регионе заключены соглашения с промышленниками на выполнение мероприятий по снижению нагрузки на окружающую среду. Это два вида соглашений. Четырехсторонние — между Минприроды России, правительством Челябинской области, Росприроднадзором и самими предприятиями Челябинска и Магнитогорска, таких соглашений 15. Они направлены на исполнение 204-ГО указа президента. Предприятия взятые на себя обязательства исполняют и ежемесячно отчитываются по ним. Помимо этого мы постоянно проводим стратегические сессии для проработки возникающих вопросов и сложностей, оказываем необходимое содействие. Второй вид соглашений — двухсторонние, которые заключены между правительством Челябинской области и 33 предприятиями региона: из Аши, Копейска, Усть-Катава, Катав-Ивановска, Коркино, Сатки, Южноуральска, Карабаша, Златоуста, Миасса, Снежинска, Трехгорного, Пласта, Озерска, Сима и Кыштыма. Эти соглашения немного шире — касаются не только воздуха, но и воды, озеленения и т. д. и тоже активно исполняются. Пока никаких изменений в худшую сторону нет.
— Сейчас введен временный мораторий на проверки предпринимателей. Как в этих условиях осуществляется контроль над деятельностью промышленных предприятий? Обосновано ли введение этого моратория?
— Обоснованность введения моратория оценивается Минэкономразвития РФ. Думаю, что в данной ситуации этот мораторий обоснован. Во исполнение принятого правительством Российской Федерации решения мы организовали реагирование в соответствии с риск-ориентированным подходом и усилили профилактические мероприятия. При выявлении грубых нарушений материалы передаются в прокуратуру Челябинской области, она осуществляет свою контрольно-надзорную функцию и в условиях моратория. Наказания нарушителей производятся путем предостережений либо мер по привлечению к административной ответственности. Работа усложнилась, но она идет. Могу сказать, что у нас сейчас хорошо налажено взаимодействие с иными контролирующими органами — Росприроднадзором, Роспотребнадзором, природоохранной прокуратурой. Мы выступаем той организацией, которая дает информацию для контрольно-надзорных органов, тем самым используем возможности друг друга.
Сергей Федорович Лихачев
Родился в 1956 году в Омске. В 1979 году окончил естественно-географический факультет Омского государственного педагогического института им. А.М. Горького по специальности «География и биология», 1990-м — защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата биологических наук. С ноября 1984-го по апрель 2005 года преподавал на кафедре зоологии Омского государственного педагогического университета. В январе 2011 года Сергей Лихачев стал деканом факультета экологии ЧелГУ, в мае 2018-го — возглавил министерство экологии Челябинской области.
— Срок реализации федеральной программы «Чистый воздух» продлен до 2026 года. Как вы оцениваете эффективность проводимых мероприятий? Удастся ли достичь целей проекта к 2026 году?
— Финальной точкой по ныне действующему нацпроекту «Экология» является 2024 год. Именно к этому времени мы должны достичь результатов по 20-процентному снижению выбросов.
Что касается 2026 года, то здесь речь идет о квотировании выбросов. Сейчас предприятия активно работают с Минприроды России, Росприроднадзором и регионом по квотированию отдельных загрязняющих веществ. И у нас работа активно проводится. В мае проводили стратегические сессии: представители компаний приезжали к нам, чтобы обсудить, какие в квотировании есть недостатки. Все материалы были обобщены и переданы в Минприроды России. На самом деле мы бы хотели не только валового снижения загрязняющих веществ, но и снижения отдельных, наиболее опасных загрязняющих веществ — их количества, выбрасываемого в атмосферный воздух. Все технологии, которые применяются в Челябинске и Магнитогорске для улучшения качества воздуха, направлены в том числе на уменьшение выбросов отдельных загрязняющих веществ первого и второго классов опасности.
Министерство экологии Челябинской области
До 2016 года называлось министерством по радиационной и экологической безопасности. Занимается вопросами охраны окружающей среды, охраны, использования объектов животного мира и среды их обитания, особо охраняемых природных территорий регионального значения. С 2010-го по 2018 год ведомство возглавляли Александр Галичин, Егор Ковальчук и Ирина Гладкова.
— Сегодня Центр коммунального сервиса реализует проект по раздельному сбору мусора — установке фандоматов в магазинах, учреждениях и на предприятиях. По вашим оценкам, насколько это эффективная мера для снижения объема отправляемого на полигоны мусора?
— Стоит уточнить, что проекты по раздельному сбору мусора реализует не только Центр коммунального сервиса (ЦКС), но и остальные регоператоры. У нас их, как известно, три, просто ЦКС обслуживает три кластера: Челябинский, Карабашский и Магнитогорский. На самом деле реализуют этот проект правительство Челябинской области и Российский экологический оператор (ППК «РЭО»). Мы работаем непосредственно с РЭО, поскольку губернатор подписал соглашение с ним на Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ). Нам необходима дополнительная инфраструктура, поскольку в отдельных кластерах, например, в Карабашском, ее не хватает. Не хочется везти мусор 140 км до полигона в Полетаево. Мало того, мусор, который туда приходит, очень сложно разбирать. ЦКС развивает проект по установке фандоматов: идет работа по заключению договоров на их установку на территории образовательных, торговых организаций, в общественных пространствах. Но надо понимать, что фандомат направлен на отбор только одного вида сырья — пластиковой бутылки. Она сразу поступает на переработку.
Идея по раздельному сбору мусора поддерживается губернатором. Вот уже два года мы получаем деньги на реализацию раздельного сбора мусора. Сначала реализовывали проект только в крупных городах, сейчас мы подключили все города Челябинской области. В этом году мы будем выделять деньги на покупку тысячи контейнеров для раздельного сбора мусора. По моим наблюдениям, пластик из фандоматов мусоровоз собирает из контейнеров раз в три дня, на полигоне в Полетаево тара хранится отдельно от остального мусора. Главное, чтобы не было профанаций, и разделенный мусор поступал в разные кучи и на разные транспортеры на мусоросортировочном комплексе. Сейчас это действительно так.
— В июне Роспотребнадзор выявил, что на озерах Смолино, Первое и в Шершневском водохранилище вода не соответствует гигиеническим нормативам по микробиологическим показателям. Насколько остро для региона стоит проблема качества воды в водоемах? Что делает минэкологии для улучшения качества воды?
— Могу сказать, что на большей части Челябинской области водоемы относятся к Обь-Иртышской системе. Стоки от них идут в Иртыш и Обь. Эти водоемы отличаются тем, что в половодье при разливе и повышении температуры воды до 12–18 градусов там начинает активно развиваться бактериальная флора. Поэтому Роспотребнадзор и выявляет несоответствие нормативов. Качество воды в водоемах разное. В Шершнях в половодье, при разливе и таянии снега качество воды примерно 3–4 класса. Надо понимать, что из Шершневского водохранилища вода поступает на очистку в МУП «ПОВВ», где проходит массу предусмотренных регламентом работ и только после этого попадает в трубы. Такая вода уже соответствует по СанПиНу тому классу, который необходим для питьевого водоснабжения. В европейской части России другие водоемы. Там при заборе воды из реки нужно проводить меньше мероприятий по водоподготовке — очистке воды, которая поступает населению. Из русла реки мы получаем воду более высокого класса и качества. В нашей Челябинской агломерации вода забирается из Шершневского водохранилища — это искусственный водоем-накопитель. Поэтому понятно, что застойные явления есть. И МУП «ПОВВ» проводит большую работу по подготовке воды для населения. Потому что брать воду из реки и из стоячего водоема — это две большие разницы.
Что касается озера Смолино, то это не питьевой источник, но естественный водоем. За 40 лет оно претерпело очень большие изменения: из соленого стало пресным. Сегодня там совсем другие флора и фауна. Кроме того, несмотря на то, что Смолино является ООПТ, его берега активно осваиваются городом — там идет застройка. Все это накладывает отпечаток. Первое озеро также технический водоем — он создан для поддержания работы ТЭЦ. Весной там стоят информационные аншлаги о запрете купания. Люди должны принимать это во внимание и не купаться, чтобы при заглатывании воды не получить себе какую-нибудь нехорошую бактерию. Такое есть не только в пресных водоемах, на морских курортах это тоже постоянно возникает. В целом проблема Челябинска и Челябинской области — это отсутствие больших рек. К сожалению, мы — край озер, а с большими реками нам, увы, не повезло, они от нас восточнее находятся.
— Какие экологические проблемы в регионе сегодня стоят наиболее остро?
— Если исходить из нацпроекта «Экология», то это, прежде всего, воздух. Наши два города (Челябинск и Магнитогорск.— «Ъ-Южный Урал») входят в список 12 городов, где по указанию президента РФ проводится эксперимент. Надо понимать, что 100 лет меры по улучшению качества воздуха принимались в недостаточном объеме. Развивали производство, поскольку это было необходимо. Более того, если бы не производство, не было бы и самого Челябинска. Промышленность сама по себе является двигателем развития территории, но она создает и накапливает определенные проблемы, в том числе экологические.
Только в 2017 году от стационарных источников в Челябинске было зарегистрировано 144 тыс. т выбросов. В прошлом году — 112 тыс. т. Снижение существенное. Работы еще предстоит много. Само качество воздуха оказывает влияние на здоровье населения. Но возьмем те же периоды НМУ. Сами по себе неблагоприятные метеоусловия не оказывают влияния на здоровье человека, если это только не жара. А вот для распространения выбросов они создают условия: когда стоит безветренная погода, наблюдается инверсия, то выбросы не рассеиваются. Мало того, в период НМУ существенно вырастает доля влияния автомобильного транспорта. На одном из пунктов наблюдения мы выявили такую закономерность: в период введения ковидных ограничений весной 2020 года, когда на дорогах стало меньше транспорта, количество фиксируемых выбросов уменьшилось в три раза.
Вопрос улучшения качества воздуха решается многими путями. Это работа с предприятиями, обновление парка общественного транспорта, что предполагает и увеличение доли электротранспорта. Пока это дает скромный эффект в общей доле выбросов. Но я считаю, что любой эффект значим. Важно и изменение схемы движения транспорта в городе.
Вторая проблема — это вода. Прилагаются все усилия по очистке водоемов и их берегов. В воде происходит накопление опасных веществ. И тогда приходится все больше денег вкладывать в очистку, водоподготовку, чтобы до населения доходила качественная питьевая вода.
Воздействие мусора на природу — тоже экологическая проблема. Чтобы уменьшить воздействие ТКО, разрабатывается система полигонов, мусоросортировок, захоронения и утилизации. У нас очень обширные территории, поэтому люди на эту проблему особо внимания не обращали. А когда критическая масса мусора начала нарастать, тогда и взялись за эту проблему. И так что угодно возьми — экологическая проблема. Но они все решаемы. А если бы не было проблем — зачем бы нужно было министерство экологии? Мы сейчас являемся лидерами в стране по системе наблюдения за качеством воздуха. Что бы ни говорили люди, которые нас критикуют, но эта система развивается и является примером для многих регионов страны. Они берут за основу нашу систему и внедряют ее.
— Сегодня предпринимателям за несоблюдение требований в области охраны окружающей среды при обращении с отходами производства грозят штрафы в пределах 300–500 тыс. рублей либо приостановка деятельности. Являются ли такие санкции действенными? Необходимо ли ужесточать ответственность за экологические нарушения?
— Есть предприятия, для которых полмиллиона — небольшие деньги. А вот приостановка деятельности на три месяца — это очень существенно. Если люди не понимают, что нужно идти в общем тренде и заботиться о той территории, где работает их предприятие, то надо наказывать их в правовом поле. Я, конечно, все-таки за проведение профилактики, но есть моменты, которые надо ужесточать. Кроме того, необходимо, чтобы предприятие-нарушитель возмещало нанесенный ущерб компенсационными мероприятиями. Например, предприятие может рекультивировать загрязненный им участок или обновить свои очистные сооружения. Но принуждение к этому должно быть однозначно. Для них главное — прибыль. Вот таких надо наказывать.
— Как вы считаете, необходимо ли государству поддерживать деятельность общественных экологических объединений? Либо контроль над сферой экологии должны осуществлять только надзорные органы?
— Необходимо. Мы поддерживаем деятельность экологических объединений, но тех, кто проявляет реальную активность, например, хотя бы участвует в субботниках. Но не тех, кто просто критикуют и сами ни в чем не участвуют. Мало того, критика у них своеобразная: предложений по существу никаких нет. Единственное предложение — наказать.
А есть те, кто и критикуют, и предлагают, и участвуют. Например, Дмитрий Закарлюкин (экоактивист, развивает проект по раздельному сбору мусора в Челябинске.— «Ъ-Южный Урал») проводит мероприятия по раздельному сбору мусора, просвещает людей. И он критикует тоже, будь здоров. Но он не просто критикует, а предлагает и занимается делом — участвует в мероприятиях. Я за таких людей.
— Годом ранее в регионе были созданы, в том числе путем объединения, новые особо охраняемые природные территории (ООПТ). Как вы считаете, необходим ли сегодня пересмотр границ ООПТ? Есть ли необходимость в создании новых ООПТ?
— У нас определены новые территории. У нас в прошлом году было 149 ООПТ, сейчас их 141. Почему мы уменьшили количество ООПТ? На некоторых территориях уже нечего сохранять в силу разных причин: из-за того, что их состояние восстановилось, либо потому, что там уже все уничтожено хозяйственными процессами, временем, эрозией. Мы планируем открывать новые ООПТ. В регионе есть места, которые требуют охраны. Мы над ними работаем. В этом году заканчиваем устанавливать границы всем ООПТ, которые есть в регионе. Это сложный процесс. У меня есть мнение по поводу всех ООПТ в регионе. Я знаю, за какими нужно очень внимательно следить, а какие уже не нуждаются в охране.
— Какие задачи стоят перед минэкологии на этот год? Усложнило ли реализацию программ и проектов введение санкций?
— На этот год у нас большие задачи. Мы должны ликвидировать 511 несанкционированных свалок площадью от 10 кв. м до 1 га. Работы ведутся в рамках софинансирования с муниципальными образованиями. Муниципалитеты активно этим занимаются. Уже ликвидировано 370 свалок из 500. Это сложный процесс. Мы создали комиссию, которая жестко оценивает проведенные работы. Но возникает проблема: на месте ликвидированной свалки на следующий день появляется новая. С человеческим фактором ничего не поделать. Надо заниматься воспитанием, профилактикой и наказывать.
В следующем году начнем работы по рекультивации трех крупных свалок: в Златоусте, Карталах и Верхнем Уфалее. На объекты в Верхнем Уфалее и Карталах финансирование выделено на следующий год. Свалка в Златоусте прошла государственную экологическую экспертизу.
Самая большая задача — рекультивация магнитогорской свалки. Эта свалка входит в федеральный проект «Чистый воздух». Сейчас завершено проектирование ее рекультивации. На уровне правительства РФ решен вопрос по финансированию. Это очень важно, поскольку эта свалка выбрасывает в атмосферу около 17 тыс. т загрязняющих веществ в год. Конечно, это не челябинская свалка, которая выбрасывала более 60 тыс. т. Процесс рекультивации мы успешно завершим к концу 2024 года.
Занимаемся и очисткой водоемов. Санкции создали нам сложности в покупке техники для очистки Миасса в черте Челябинска. Тем не менее, мы все равно очистим Миасс. Сейчас активно ведем работы — очищен участок возле КРК «Мегаполис». Завершаем работы по очистке Миасса в районе новой набережной. Чистим и южную часть городского пруда в Златоусте в рамках федерального финансирования. В этом году устанавливаем в Челябинске еще один стационарный пост экологического мониторинга, а также ждем поставки еще одной передвижной лаборатории.
— Забота об экологии — это задача государственных органов или населения тоже? Какую работу по формированию экологической культуры у жителей региона ведет министерство?
— Наше министерство проводит огромную работу по формированию экологической культуры у населения. С 2019 года мы принимаем активное участие во всероссийской акции «Вода России». У нас уже достаточно мощное волонтерское движение, оно регулярно участвует в акции по очистке берегов водоемов «Вода России». Мы входим в число лидеров страны по экологическому волонтерскому движению. Кроме того, работаем с большим числом образовательных учреждений: от детских садов до школ и университетов. Создали два экологических учебника для начальной школы: помимо экологической, они содержат краеведческую составляющую. В прошлом году выпустили 47 тыс. пособий, в этом будет еще больше. В то же время раздельный сбор мусора, которым мы занимаемся, тоже своего рода просвещение. Очень активно работает группа по просвещению в координационном совете губернатора. Планируем осуществить проект по подготовке журналистов и блогеров по доведению их до базового уровня: хотим научить их без ошибок писать аналитические статьи на темы экологии.
Все же экология — это наука аналитическая. Она построена на математическом аппарате. К ней легко относиться нельзя. Экологическое просвещение должно быть научным — люди должны знать базовые вещи и не путать смог с туманом. Некоторые подменяют эти понятия намеренно. Кроме того, ответственность должна формироваться с детского сада — нужно уходить от психологии потребления. А она в России такая, поскольку у нас много природных ресурсов. Такая же психология была в Европе XIX века, а потом пришло понимание, что у них уже ничего нет. Формирование экологического менталитета — это очень важно.