 |
ФОТО: ДМИТРИЙ АЗАРОВ  Компартии Геннадия Зюганова (слева) и "Родине" Дмитрия Рогозина (справа) для полного оппозиционного счастья не хватает пары минут телеэфира в день, нескольких руководящих постов в Госдуме и гарантированного права выступать на заседаниях нижней палаты |
Законопроект "О правовых гарантиях оппозиционной деятельности в РФ" появился вскоре после голодовки, которую в конце января провели прямо в стенах Госдумы пять депутатов фракции "Родина". К отставке правительства акция не привела, но подвигла "Родину" на законодательную инициативу, которая должна "прекратить монополизацию парламента фракцией 'Единая Россия'". Видимо, поэтому почти весь проект посвящен правам партий, которые имеют свои фракции в Госдуме, региональных или муниципальных парламентах. Партии, не имеющие фракций, удостоились единственной статьи, где зафиксировано их право на публичные мероприятия, а также обязанность государственных и муниципальных телерадиокомпаний включать "в ежедневные информационные программы сообщения о всех публичных мероприятиях" внепарламентской оппозиции.
У парламентских оппозиционеров возможностей должно быть намного больше. К примеру, за каждой оппозиционной фракцией пропорционально ее численности предлагается зарезервировать места в совете палаты с правом решающего голоса, а также часть постов глав комитетов и места первых замов в комитетах, где руководит думское большинство. Почти все эти нормы были ранее и в думском регламенте. Но после получения в Думе конституционного большинства единороссы решили не делиться властью и, переписав регламент, забрали себе все руководящие посты. Поэтому родинцы и предложили возвести внутридумские правила в ранг федерального закона, чтобы они не перекраивались каждым новым составом Госдумы.
 |
ФОТО: ДМИТРИЙ ЛЕБЕДЕВ Правой оппозиции (на фото — член политсовета СПС Борис Немцов и лидер партии "Наш выбор" Ирина Хакамада) никакие особые права не грозят, потому что, не имея фракции в Думе, она все равно не сможет ими воспользоваться |
Интересно, что к информации СМИ о деятельности правительства оппозиционеры проявляют куда больший интерес. В этих материалах "меньшевики" хотят иметь минимум 20% времени. То есть в том же двухминутном репортаже из Белого дома оппозиция мечтает получить целых 24 секунды, чего вполне достаточно, чтобы кратко, но доходчиво разъяснить стране всю пагубность действий "преступного режима".
Правда, всех этих информационных благ, по мнению авторов проекта, достойна не всякая партия: сначала нужно пройти процедуру официальной регистрации в качестве оппозиционеров. Партия должна определить, кому, собственно, она оппонирует: федеральному правительству, региональной администрации или муниципалитету. Перечень мишеней для критики является исчерпывающим и, как ни странно, не включает президента РФ. Дмитрий Рогозин пояснил "Власти", что никакого подтекста здесь нет: просто в проекте речь идет "о коллективных участниках оппозиционных действий, и как коллективный орган граждан они могут противостоять только другому коллективному органу — 'партии власти', а оппозиционность президенту подразумевается по умолчанию".
Выбрав объект для "противопоставления" (этим термином в проекте обозначается суть оппозиционной деятельности), партия должна провести съезд или пленум руководящего органа, принять решение об уходе в оппозицию и обновить программу. Затем в течение двух недель партийцы должны бесплатно опубликовать в государственных СМИ новую программу и подать документы в Минюст для госрегистрации. При этом Минюст, представляющий тот самый "антинародный режим", имеет право отказать оппозиционерам в регистрации. Как считают в "Родине", этот статус не может получить партия, численность фракции которой превышает половину депутатов Госдумы. Выходит, ситуацию, когда парламент в целом оппозиционен правительству и президенту — как было с Верховным советом начала 90-х или с Госдумой второго созыва в 1995-1999 годах — "Родина" считает в нынешней России абсолютно невероятной.
Кроме того, по замыслу авторов проекта не может считаться оппозиционной партия, хотя бы один член которой входит в правительство или возглавляет федеральный орган исполнительной власти. А это исключает из числа оппозиционных "вечных оппозиционеров" из "Яблока". Ведь один из зампредов партии Игорь Артемьев руководит федеральной антимонопольной службой. В то же время сама "Родина" в полной мере отвечает всем признакам полноценной оппозиции: она имеет малую фракцию в Госдуме, противопоставляет свои действия правительству, а не президенту (в отличие, скажем, от КПРФ, выступающей в первую очередь против политического курса Путина), и ни один из ее членов не входит в кабинет. То есть в случае принятия партия Рогозина автоматически обрела бы "монополию на оппозиционность" (учитывая, что ЛДПР в критические моменты пока все же всегда поддерживала исполнительную власть).
Впрочем, пока "Родине" до монополии еще далеко. Да и коллеги по оппозиционному лагерю не спешат ее поддерживать.
Скажем, зампред ЦК КПРФ Иван Мельников считает, что закон о гарантиях прав оппозиции, "конечно же, нужен" и "имеет исключительную важность". Но в подготовленном коммунистами еще в 1996 году законе об оппозиции (он был принят в первом чтении, а затем "лег под сукно") акценты были расставлены иначе. Наряду с гарантиями "равного доступа к СМИ" важнейшее место в нем занимало право парламентской оппозиции на формирование "теневого правительства". Причем члены "теневого кабинета" должны были получить доступ на любые заседания реального правительства и министерств.
Весьма скептически оценили мечты "Родины" оппозиционеры-демократы. Например, независимый депутат от Петербурга Оксана Дмитриева ратует за права не охваченных рогозинским проектом одномандатников, которым сейчас трудно добиться даже одного выхода в эфир в два месяца, уже предусмотренного законом "О порядке освещения деятельности органов госвласти в государственных СМИ". А традиции уважения к мнению оппонентов, как полагает Дмитриева, сложатся лишь тогда, когда парламентское большинство поймет, что меньшинство — это своеобразный фильтр, оберегающий от серьезных ошибок вроде закона о монетизации льгот.
Очень похожей оказалась реакция на инициативу "Родины" у СПС и "Яблока", которые на последних выборах не преодолели пятипроцентный барьер. Секретарь президиума федерального политсовета СПС Борис Надеждин считает проект абсурдным, так как в условиях президентской вертикали власти совершенно неважно, имеет ли партия фракцию. А депутат Госдумы от "Яблока" Сергей Попов полагает, что рогозинский проект позволяет стать официальной оппозицией даже "Единой России": для этого единороссам достаточно раздробить свою суперфракцию на несколько более мелких и, храня верность президенту, заявить о своей оппозиционности правительству.
Впрочем, в обозримом будущем мечтам "Родины" сбыться явно не суждено. Представители думского большинства делиться властью пока не намерены. Как заявил "Власти" зампред комитета Госдумы по уголовному и административному законодательству единоросс Валерий Гребенников, права оппозиции вполне сносно защищены "действующими законами о партиях, общественных объединениях и о гарантиях избирательных прав". А другой единоросс Андрей Исаев, глава думского комитета по труду и соцполитике, уверен, что и в прессе права меньшинства никак не ущемлены, потому что у оппозиции есть свои СМИ, которые уже "превращены в орудие борьбы". К примеру, сам Исаев, по его словам, никак не может пробиться в эфир радиостанции "Эхо Москвы".
Что же касается других прав оппозиции, то они, по мнению Исаева, "отсутствуют в силу отсутствия традиций". Видимо, пока эти традиции не появятся, оппозиции, по выражению Исаева, так и придется устраивать голодовки и постоянно выдумывать, "что бы такого учудить, чтобы обратить на себя дополнительное внимание общества".
ВИКТОР ХАМРАЕВ
|
Специальных законов, предоставляющих особые права оппозиционным партиям, в мире нет. Предполагается, что все необходимые права оппозиционным партиям и так гарантированы конституциями. Ближе всего к законодательному закреплению особого статуса оппозиции пришли страны, в которых принята так называемая Вестминстерская модель парламентаризма. Впрочем, и здесь особый статус оппозиции подразумевает исключительно деятельность в стенах парламента. В этих странах существует понятие "официальной оппозиции", под которой подразумевается крупнейшая неправительственная фракция в парламенте. В Британии, Австралии и Канаде такую фракцию в нижней палате парламента называют "лояльной оппозицией Ее Величества", в Индии, Ирландии, Новой Зеландии и ряде других стран применяется термин "официальная оппозиция". Особый статус официальной оппозиции скорее предполагает наличие определенных обязанностей, чем прав. Официальная оппозиция формирует "теневой кабинет", члены которого контролируют деятельность министров. Лидер официальной оппозиции обычно получает зарплату министра, в некоторых государствах (например, в Австралии) он даже официально входит в список лиц, которым в случае недееспособности премьер-министра передаются его полномочия. Впервые официальная оппозиция была формально признана в Британии в 1937 году, когда о лидере "лояльной оппозиции Ее Величества" было упомянуто в законе о министрах короны. |