На 91-м году жизни умер Игорь Масленников, режиссер «Шерлока Холмса и доктора Ватсона» (1979) и «Зимней вишни» (1985). Казалось бы, этим все сказано. Отнюдь нет: Игорь Федорович был гораздо сложнее и значительнее, чем просто всенародный режиссер.
Режиссер Игорь Масленников
Фото: Дмитрий Костюков, Коммерсантъ
Режиссер Игорь Масленников
Фото: Дмитрий Костюков, Коммерсантъ
Звонит как-то Игорь Федорович: дескать, слышал я о такой суперпопулярной группе «Колибри», хочу немедленно послушать, узнать, чем дышит молодежь. На дворе — бешеный 1993-й или 1994-й. «Колибри» выступают назавтра в полночь в таком месте, по сравнению с которым Содом и Гоморра покажутся монастырем: в зале разве что не колются. Но отговорки в жанре «Игорь Федорович, вам там вряд ли понравится» не действуют: хочу, и все.
Сказано — сделано. «Тамбовские» хозяева клуба выказывают уважуху: выставляют Масленникову столик чуть ли не на сцену. Когда безумие достигает предела, Игорь Федорович вскакивает с места — широкие плечи, казацкие усы и едва ли не чуб,— поворачивается лицом к почти что разгромленному залу, воздевает руки к небу и вопиет: «Какие у вас прекрасные, юные лица! Как я вас люблю! Как я хочу вас снимать!»
Трудно представить себе любого из его коллег и ровесников на его месте в таких обстоятельствах. Как же он был прекрасен в своей наивности, в своей непосредственности, в искреннем энтузиазме.
Он делил режиссеров на «архитекторов» и «садовников» и безоговорочно относил себя к «садовникам» а-ля Георгий Товстоногов, у которого в 1960-х успел поработать сценографом.
И еще — на «лириков» и «рассказчиков». Как трогательно в устах столь брутального мужчины, автомобилиста-лихача и парторга «Ленфильма», звучало признание: я не лирик, мне неловко говорить о сокровенном, я стесняюсь, я просто рассказчик.
Что ж, Альфред Хичкок тоже считал себя даже не рассказчиком, а кондитером, пекущим на потребу публики свои кремовые торты. Такими тортами, конечно, были и фильмы Масленникова о викторианских преступлениях и о ленинградской разведенке Ольге. Того же «Шерлока Холмса» мы принимаем как данность, как один из шедевров золотого века ленфильмовского Творческого объединения телевизионных фильмов, которым Масленников как раз тогда и руководил.
Но «Холмс» совершил настоящую жанровую революцию прежде всего в том, что касалось кастинга. Выбор Виталия Соломина, этакого рубахи-парня советского кино, на роль доктора Ватсона и столь же «простецкого» Борислава Брондукова на роль инспектора Лестрейда — это одновременно не лезло ни в какие ворота и было снайперским режиссерским выстрелом.
«Шерлок Холмс», эта безудержная «игра в Англию», конечно, был одним из манифестов советского киноэскапизма времен зрелого застоя. Масленников говорил, что ему хотелось сесть на волшебный воздушный шар и улететь куда подальше от реальности.
Зарок не снимать кино на сиюминутные темы он дал себе еще в середине 1960-х. Тогда был наглухо зарублен его и Юрия Черниченко сценарий «Целина», реалистическое описание тягот целинной эпопеи. Тогда же, после череды цензурных скандалов, Масленников покинул Ленинградское телевидение и поступил на режиссерские курсы к Григорию Козинцеву.
Поступил отнюдь не с чистого листа. К середине 1960-х он, несмотря на филологическое образование, уже состоялся как один из пионеров советского телевизионного кино и съемок на 16-мм камеру, автор нескольких фильмов-спектаклей.
На киноэкране же дебютировал — на пару с Ильей Авербахом — чудной лирической трагикомедией о вечном второгоднике «Личная жизнь Кузяева Валентина» (1967). Казалось бы, где Авербах, сноб, эстет, поэт русской интеллигенции, и где Масленников, будущий народный кумир. А вот срослись же их творческие темпераменты, в сумме давшие один из самых обаятельных фильмов ленинградской «новой волны».
Ленинградская киношкола часто и справедливо ассоциируется с ретростилем, с фильмами о времени жизни, уходящем как песок сквозь пальцы.
И опять-таки: Масленников был одним из пионеров ретро во всесоюзном масштабе.
Его «Сентиментальный роман» (1976) по роману Веры Пановой — одна из самых тонких реконструкций эпохи нэпа, обычно представавшей на экране в вульгарном, кафешантанном виде.
Он умел делать все. И эксцентричное детское кино «Завтра, третьего апреля» (1969). И — единственный заказной в его жизни фильм — спортивную драму «Гонщики» (1972). И совместную с Норвегией военную драму о норвежском Сопротивлении «Под каменным небом» (1974). И заводную фантазию — и одновременно роуд-муви о взрослении юной принцессы — на древнерусскую тему «Ярославна, королева Франции» (1978). И при этом имел творческую наглость утверждать: «Всю жизнь я плыл по течению без руля и ветрил, не прилагая никаких усилий. Ничего не планировал, двигался туда, где мне казалось интересней. И то, что получилось, получалось само собой»
Дай бог любому режиссеру, чтобы у него все получалось так само собой, как у Игоря Федоровича.