Нижегородский театр оперы и балета имени Пушкина в этом году сменил художественного руководителя — им стал Алексей Трифонов, который долгое время входил в команду Теодора Курентзиса. Новый сезон театр открыл амбициозной премьерой «Пиковой дамы» Чайковского. Рассказывает Алексей Парин.
Черные конструкции и черные костюмы Александра Боровского в нынешнем спектакле сработали с особой силой
Фото: Сергей Тютелов
Черные конструкции и черные костюмы Александра Боровского в нынешнем спектакле сработали с особой силой
Фото: Сергей Тютелов
Формально первую премьеру новая команда выпустила еще в конце прошлого сезона, поставив «Орфея и Эвридику» Глюка, и понятно почему: главным дирижером в театре стал Дмитрий Синьковский, которого Москва знает как выдающегося барочного скрипача и искусного контратенора. В какой-то момент он выступал ниже своих возможностей, но после пандемии стал вновь набирать очки.
Тем интереснее было, что получится с «Пиковой дамой». Конечно, Синьковскому должны быть близки квазимоцартовские затеи в сцене бала, но главные мысли композитора находятся скорее вне этого забавного игрища. К тому же в «Пиковой даме», как и в «Кармен» Бизе, набор из большой развлекательной оперы сосуществует с золотой трагической сущностью, но вряд ли так уж необходим для контакта с последней, о чем свидетельствуют постановка Юрия Любимова с партитурой, переделанной Альфредом Шнитке, и спектакль Питера Брука (с версией Мариуса Констана), в которых броская «развлекуха» полностью убрана.
Нижегородский театр взял из Большого постановку 2007 года, которую делали Михаил Плетнёв, Валерий Фокин и Александр Боровский. Это формалистический спектакль, шедевр Боровского, черно-белая инсталляция, хитроумная резная графика, которая очень емко воплощает миф Петербурга с его разномастными компонентами. В Москве Плетнёв добивался в некоторых местах от оркестра чего-то невероятного, а вот с солистами дело было похуже: на всё про всё вила свое обычное черное гнездо Елена Образцова — Графиня, да Василий Ладюк в роли Елецкого так красиво пел свою арию, что время останавливалось. В этом постмодернистском спектакле Фокина каждый образ должен быть наполнен изнутри самим артистом, иначе все предстанет пустой черной резьбой силуэтов.
Что же в Нижнем Новгороде? Дмитрий Синьковский, обновивший оркестр, добивается от него очень качественного звучания, особый саунд найден. Вот только Синьковский больше знаком с барочной поэтикой, и дикие страсти, провалы в демоническое у Петра Ильича ему остаются неподвластны. Мы наслаждаемся игрой отдельных инструментов, нас глушат умопомрачительными тутти, мы удовлетворены темпами и ритмами, но за всем за этим не встает и тени от образной мощи Чайковского.
Постановка Валерия Фокина перенесена на сцену в Нижнем режиссером Игорем Ушаковым, который и сам мастер на все руки: его «Граф Ори» в Екатеринбурге в свое время блистал среди фаворитов «Золотой маски». Что же до теперешних солистов, то поют они неплохо, звучно, внятно, броско, но толку из этого получается мало.
Герман в «Пиковой даме» не партия и даже не роль, а скорее диагноз. В Большом в спектакле 2007 года не нашлось настоящего Германа: после Зураба Анджапаридзе и Владимира Атлантова это место остается там свободным до сих пор. В Нижнем Германа поет Иван Гынгазов, солист «Геликон-оперы». Это прекрасный певец с голосом, редким по мощи и звучности, тонкий музыкант. В свое время он украсил «Садко» в Большом театре в постановке Дмитрия Чернякова своей реактивностью, внутренним напором, свежестью поведения. В нижегородской «Пиковой даме» Гынгазов поет отлично, а бриндизи седьмой картины «Что наша жизнь» сделана замечательно по звуку, по вокальному приему. Но только от начала до конца в спектакле нет Германа как действующего лица, как центра мистической интриги, как искателя истины. Есть пение на месте Германа, а образ не возникает.
У других певцов образов тоже нет как нет, есть красивые звуки. А два исполнителя отличились во многом потому, что никакой символической нагрузки им не досталось. Константин Сучков наделил своего Томского массой импонирующих свойств и спел все его речитативы, балладу и песенку парадно и весьма мастеровито. Блеснула Татьяна Гарькушова — Гувернантка: в ее коротком выходе играло театральными красками все — и ирония, и шикарный вокал, и кусок какой-то живой жизни на фоне всеобщего лицемерия.
Недоделана работа художника по свету Андрея Абрамова — в этой жесткой графике освещение играет важнейшую роль, а во многих случаях лица солистов и хористов оказываются вне зоны света. Хор, кстати, заслуживает похвалы — Эдуард Пастухов добился нужной точности и слаженности.
Спектакль имел в Нижнем невиданный успех, и это понятно: такого качества подачи музыки, если иметь в виду отшлифованность звука, здесь, наверное, не знали. Хочется думать, что у Синьковского и его вокалистов в освоении образности больших классических опер — русских и зарубежных — еще многое впереди. Уже в марте состоится премьера «Кармен», а летом сыграют раритет — оперу Мечислава Вайнберга «Любовь д’Артаньяна». Пока же нужно признать факт невольный и незапланированный: в «Пиковой» черные конструкции и черные костюмы Александра Боровского сейчас работают с особой силой. Жуткий мрак, который нагнетается и в Летнем саду, и на балу, и, конечно, в инфернальном игорном доме, с сегодняшним тревожным восприятием резонирует совсем иначе, нежели в 2007-м.