Чингисхан, победивший Ленина

Монголия первой в мире пошла по пути социализма вслед за советской Россией и одной из последних с этого пути сошла. 30 лет назад, 25 сентября 1992 года, было официально объявлено о завершении вывода российских войск из Монголии. Обозреватель “Ъ” Алексей Алексеев побывал в Монголии, чтобы посмотреть, какая память сохранилась там о 67 годах социализма и советско-монгольской дружбе.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Монголия начинается в Бурятии

В отличие от большинства бывших соцстран, Монголия не входит в российский список недружественных государств. Так что из России в Монголию можно попасть любым видом транспорта: самолетом, поездом, на автобусе, на собственном автомобиле. Два раза в неделю самолеты монгольской авиакомпании Hunnu Air выполняют рейсы из Улан-Удэ в Улан-Батор. Для российских туристов транзит через монгольскую столицу — лучший способ попасть в Южную Корею (а для южнокорейских — в Россию).

Новый международный аэропорт Улан-Батора, официально открывшийся в 2021 году, назван в честь Чингисхана. Старый аэропорт тоже его носил, но передал новому, когда тот открылся. Кроме аэропорта имя Чингисхана носит один из лучших отелей Улан-Батора. Орден Чингисхана — высшая государственная награда страны. Памятник Чингисхану установлен на центральной площади монгольской столицы. Находясь в Монголии, портрет самого знаменитого монгола видишь каждый день — на деньгах достоинством от 1000 тугриков и выше. На более мелких бумажках другой портрет — Дамдина Сухэ-Батора (о нем чуть позже). Одна из самых популярных туристических достопримечательностей — громадная статуя Чингисхана в Цонжин-Болдоге (примерно 50 км от Улан-Батора) — самая высокая конная статуя в мире. Чуть ли не у каждого уланбаторца в смартфоне хранится фото на фоне этой статуи. Chinggis Khan — один из лучших брендов монгольской водки. Одна из самых известных песен монгольской рок-группы The Hu, познакомившей мир с монгольским роком, посвящена великому хану.

Поездом из Иркутска в Монголию можно попасть по Трансмонгольской магистрали, построенной Советским Союзом в 1950-е годы для улучшения транспортного сообщения с Китаем. Минутах в 20 пешком от железнодорожного вокзала Улан-Батора можно увидеть шесть старых паровозов и локомотивов (в путеводителях их называют то музеем паровозов, то музеем железнодорожной истории Монголии). У двух на фронтоне изображена красная звезда, один украшен профилем Сталина.

Автобус Улан-Удэ—Улан-Батор — развлечение для сильных духом.

К той части дороги, что идет от столицы Бурятии до монгольской границы, претензий нет. А вот между границей и монгольской столицей есть асфальтированные отрезки (ближе к границе и ближе к столице), а есть неасфальтированные. Последних, по ощущению, больше. На них то трясет, как будто автобус едет по стиральной доске. То качает с боку на бок, отчего клонит в сон.

Первая «монгольская» достопримечательность советской эпохи находится на российской стороне границы в Бурятии. Город Кяхта. Из окна автобуса, ждущего своей очереди на погранпереходе, виден Троицкий собор (до 1934 года город назывался Троицкосавск, а возник он в результате слияния Троицкосавской крепости и Кяхтинской слободы).

Издавна у монголов было два соседа, два брата. Оба старшие, и каждый из них претендовал на то, чтобы быть единственным. Россия и Китай.

В Кяхте Российская Империя и империя Цин подписали в 1727 году договор о разграничении и торговле. В 1915-м в Кяхте был подписан трехсторонний договор (Монголия, Россия, Китай), в соответствии с которым Внешняя Монголия (территориально совпадающая с современной Монголией) признавалась автономией при сюзеренитете Китая. 1–3 марта 1921 года в Кяхте прошел I Учредительный съезд Монгольской народной партии, которая на долгие годы станет в Монголии правящей.

Степь да степь кругом

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

На этой стороне границы — Кяхта. На той — Алтанбулаг (в советское время название города транскрибировали как «Алтан-Булак»). Свободная экономическая зона «Алтанбулаг».

На монгольской стороне автобус тормозит у красного восьмиугольника с надписью «Зогс». Дорожные знаки разговаривают на международном языке. «Зогс» — это «Стоп». Догадаться легко. Но дальше так уже не получится. Повсюду будут встречаться непонятные слова, записанные привычной кириллицей и от этого кажущиеся еще более непонятными. А более или менее длинные будут еще и непроизносимыми. Попробуйте, например, прочесть название монастыря Гандантэгченлин или полное имя любого современного монгольского политика, а затем, не подсматривая, повторить. Лишь изредка в море непонятных слов, состоящих из знакомых букв, попадается что-то родное, пришедшее в монгольский язык из русского. Или записанное русским в расчете на российского «челнока». Аптек, валют, люксовый доска, сантехник, пирожки, учебник «Арифметик», экскаватор.

Бат-Эрдене Сономжамцын в статье «К вопросу орфографии русизмов в монгольском языке» отмечает, что в течение XX века почти все иностранные слова проникали в монгольский язык через русский. Мотор, феодал, трест, трактор, большевик, артел, голоош (галоши), польтоо (пальто), тоормос (тормоз), вогоон (вагон), завууд (завод), машийн (машина), гарааш (гараж), эрзэнэ (резина), билээд (билет), дивиз (дивизия), эскадрил (эскадрилья), винтов (винтовка).

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Погранично-таможенно-коронавирусные формальности позади. Автобус въезжает на огороженную бетонным забором территорию. На заборе — рекламный щит. На розовом фоне надпись на русском «Товары из Корей, Японий, Монголий по самым низким ценам!». Магазин, торговавший этими товарами, закрыт — видимо, не пережил пандемию. Работают два пункта обмена валюты, медпункт, делающий анализы методом ПЦР, и ресторан.

Из обменников выбегают их сотрудницы и атакуют вылезающих из автобуса туристов.

Меняют в основном рубли — по удобному для подсчетов курсу 50 тугриков за рубль. Доллары тоже, но по не самому выгодному курсу.

У менял можно купить и монгольскую сим-карту. Только лучше сразу с их же помощью ее пополнить. Без знания монгольского языка в другом месте страны сделать это будет сложно.

В меню ресторана как монгольские блюда, так и котлет, бифштекс, тефтель (так названия записаны по-монгольски). Но главное — цены. Практически все блюда — по 8,5 –9,0 тыс. тугриков. То есть 170–190 руб.! Казалось бы, кто мешает в отсутствие конкурентов заламывать фантастические цены, как это часто делают в аэропортах и на вокзалах. А вот нет.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В советское время один вернувшийся из Монголии командировочный пересказывал друзьям как анекдот слова монгола: «В столовых у нас жулики работают. Набросают тебе в тарелку одного мяса, а весь рис украдут» (для тех, кто не застал советскую эпоху, имеет смысл пояснить — работники советских столовых поступали ровно наоборот).

В приграничном ресторане все в порядке и с мясом, и с рисом.

Впереди — дальняя дорога. Населенные пункты по пути встречаются крайне редко.

Город Сухэ-Батор (несмотря на политические перемены последних десятилетий, его не переименовали).

На одном из зданий красным кирпичом на белом фоне выложено русское слово «дружба».

Неподалеку — строение, над которым, похоже, работал тот же каменщик. Там красным по белому указан год — 1989. Дружбе Советского Союза и Монгольской Народной Республики оставалось совсем чуть-чуть.

Баруунхараа. Магазин и два туалета — платный (300 тугриков, то есть 6 руб.) и бесплатный (таким, судя по конструкции, возможно, пользовались еще воины Чингисхана).

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Но большую часть времени за окном зелень, пасущиеся кони, коровы, овцы, козы. Чабаны на мотоциклах. Парящие в небе орлы. Иногда — буддистские ступы. Навстречу проезжает ЗИЛ цвета хаки с надписью на цистерне «Огнеопасно». Рукописные плакаты придорожных киосков, торгующих в основном хуушуурами (монгольской версией чебуреков). Встречаются юрты. Просто в степи, в небольших деревеньках рядом с европейского типа домами, на стройплощадках рядом с вагончиками для рабочих.

Главная стройплощадка — новая дорога, которую строят рядом с тем, что сейчас почему-то тоже считается дорогой. Где-то работают асфальтоукладчики, где-то дорожное покрытие подметают и сдувают с него грязь такой машинкой, какой в других краях гоняют осенние листья. Но степь так велика, а специалистов по укладке асфальта так мало, что не верится, что когда-нибудь от Улан-Удэ до Улан-Батора можно будет долететь с ветерком, без тряски и пыли. Почему-то возникает нехорошее предчувствие, что бурят-монгольский суперхайвей может постигнуть судьба монгольского социализма.

С интернетом и сотовой связью в бескрайней монгольской степи даже хуже, чем с асфальтом. Связь или плохая, или ее нет вовсе.

Нерезиновый

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Плотность населения в Монголии — одна из самых низких в мире. По данным Всемирного банка, в 2021 году население страны составляло 3,329 млн человек. При площади 1,564 млн кв. км (в четыре раза больше Германии, почти в два с половиной раза больше Франции) на 1 кв. км приходится 2,1 человека. На самом деле на большей части территории на одного человека приходится несколько квадратных километров, так как около половины жителей страны живут в столице.

На небольшом расстоянии от Улан-Батора дорога становится хорошо асфальтированной и платной. Въезжая в город, попадаешь в другой мир, совсем не похожий на бескрайнюю монгольскую степь, почти не испорченную человеческим присутствием.

Монгольская столица живет в нескольких временных эпохах сразу. И в XIX веке, и в XX, и в XXI. К смеси времен добавляется смесь культур и влияний.

Что-то корейское, что-то китайское, что-то американское, российское тоже есть. Например, над планировкой города в свое время работали советские архитекторы.

Мультикультурный коктейль очень хорошо виден в названиях торговых центров и небоскребов. Многоэтажная башня может носить имя священной горы буддизма Меру, старшего сына Чингисхана Джучи, а может зваться вполне современным и немонгольским словом «миллениум».

Буддистские монахи младшего школьного возраста покупают чипсы в ближайшем к монастырю, буквально за его стеной, магазине. Полки магазина уставлены бутылками водки, и никого не смущает тот факт, что буддизм запрещает употребление спиртного.

Новехонькие даблдекеры Ecobus соседствуют на дороге с побитыми жизнью и набитыми пассажирами автобусами Daewoo.

Чем вызвано монгольское экономическое чудо

Вот торгующий российскими конфетами и другими сладостями магазин «Кубаночка». А вот заведение с гордым названием «Хуушуур хаус». Сразу видно — не просто чебуречная. А вот желтый фургончик с надписью Real American Hot Dogs.

Присутствуют в столице и новомодные урбанистические забавы. Урны для раздельного сбора мусора (не похоже, что это массово соблюдается). Центр города расчерчен велодорожками. Немногочисленные велосипедисты, разумеется, предпочитают ездить не по ним, а по тротуару среди пешеходов.

Дома на любой вкус. Сверхсовременные небоскребы. Хрущобы и девятиэтажки с балконами, украшенными национальным орнаментом. Жилые комплексы, но более современные. Избы-развалюхи. Сооружения в стиле сталинского ампира (здание Монгольского государственного университета даже по расцветке напоминает обком КПСС). Буддистские монастыри. Юрты тоже попадаются. И все это бок о бок.

Местами наблюдается поразительное сходство с Москвой 1990-х.

Киоски с металлическими дверями и крепкими решетками на окнах. Переполненные жадностью и наглостью таксисты на автобусном вокзале «Дракон». Запаркованные в два, три, четыре ряда под знаком «Парковка запрещена» автомобили. Безумные пробки. На номерных знаках кириллица, но сами машины праворульные, корейские и японские. Отношение к правилам движения — как у нового русского за рулем Jeep Cherokee.

Чтобы не чувствовать себя существом третьего сорта — лучше брать такси. Такси может оказаться любая машина, не только редкий вид автомобиля с шашечками. С Uber и «Яндекс.Такси» все стали забывать, что когда-то можно было просто поднять руку. В Улан-Баторе можно до сих пор. Обговаривается цена за километр — тысяча, полторы или две тысячи тугриков, расстояние водитель определяет по спидометру, а пассажир может перепроверить по навигатору Google.

В дорожном движении Улан-Батора есть и своя отличительная особенность. «Такое только у нас осталось и в Северной Корее»,— говорят местные жители. Регулировщики — круг в центре большого перекрестка, на котором стоит дорожный полицейский, энергично работающий полосатой палкой и свистком. В центре города днем постоянно стоит свист.

Гордо реет птеродактиль

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

На карте Google это здание еще обозначено как Музей Ленина. Сейчас это Музей естествознания. Иногда его называют музеем динозавров. В одном здании с ним располагается кафе с мультикультурным названием «Чингисхан-лаунж». В соседнем — кинотеатр «Тэнгис», в котором проходит фестиваль фильмов, тематику которых хочет запретить Государственная дума РФ.

Здание Музея естествознания закрывают палатки овощного рынка, пользующегося гораздо большей популярностью. Но над палатками на фронтоне здания видны громадные медальоны с изображением главных персонажей и сюжетов коммунистической версии истории человечества. Маркс, Энгельс, Парижская коммуна, Ленин, крейсер «Аврора», штурм Зимнего. Ленин с Сухэ-Батором (к слову, в советское время высшей наградой МНР был орден Сухэ-Батора, внешне копировавший советский орден Ленина). Индустриализация Монголии. На последнем медальоне что-то непонятное. Возможно, светлое коммунистическое будущее.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В главном зале музея легко представить себе, где именно стояла статуя или бюст Владимира Ильича, как оформление зала и подсветка должны были создавать ощущение величия его гения. Сейчас на этом месте громадный (весом 166,8 кг) метеорит «Манлай», найденный в 1955 году в пустыне Гоби.

Сбоку от входа в этот зал на стене — карта, очень похожая на карту из советского школьного атласа по географии. Только отмечены на ней не полезные ископаемые, а места, где в Монголии были обнаружены останки динозавров.

Динозавры в музее представлены в разных видах: несколько скелетов, несколько черепов, но в основном рисунки и скульптуры. А часть площадей занята даже не динозаврами, а чучелами птиц и зверьков, пахнущих нафталином советского музея.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Еще один овощной рынок — около бюста маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова. Рядом с площадью, на которой установлен бюст,—Дом-музей Жукова. Слова «Жуковын музей» понимает любой улан-баторский таксист. Слева и справа от входа — мозаики. Маршал в парадной форме с полным комплектом орденов и святой Георгий-Победоносец, поражающий змия. Змий — это японский милитаризм. Победу Жуков одержал, командуя советско-монгольскими войсками во время боев у реки Халхин-Гол в мае—сентябре 1939 года. В доме, который в 1979-м стал музеем, маршал жил вместе с семьей после окончания боевых действий. Маршал Жуков — герой Монгольской Народной Республики и почетный гражданин Улан-Батора. В 2015 году посольство Монголии в РФ даже просило передать в Улан-Батор памятник Жукову с Манежной площади в Москве.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

От всех остальных музеев Улан-Батора Музей Жукова отличается тем, что у туриста из России там не возникнет языковых проблем. Директор музея говорит по-русски. Для современной Монголии это нечастое явление. В социалистическую эпоху русский язык учили в школах (правда, некоторые школьники — так же, как советские дети английский или немецкий), без знания русского невозможно было сделать карьеру: в советских вузах, техникумах и ПТУ училось множество студентов из МНР.

Кроме упомянутой директора музея мне в Улан-Баторе встретились только три человека, говоривших по-русски: портье в отеле, пересказывавший выпуск новостей российского «Первого канала» таксист и продавец сувениров. Все они были представителями очень старшего поколения. С английским у столичных жителей дела обстоят гораздо лучше.

Еще один памятник советско-монгольскому боевому братству установлен на холме Зайсан. Туда можно попасть двумя способам — на такси по разбитой дороге, вьющейся вокруг холма, или по «стеклянному» (пластмассовому, конечно) мостику из верхнего этажа многоэтажного торгово-офисно-развлекательного центра «Зайсан». На ступеньках, ведущих к монументу, два торговца сувенирами поджидают немногочисленных туристов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Мемориальный комплекс был открыт к 40-летию боев на Халхин-Голе, в тот же день, что и Музей Жукова. С продуваемого ветром холма открывается вид на Улан-Батор. Мемориал создавали монгольские архитекторы, так что на памятнике советскому солдату кроме серпа и молота присутствует также древний монгольский символ — соембо. Рядом с фигурой солдата установлено на опорах кольцо диаметром 23 м. Снаружи на нем изображения советских и монгольских наград, внутри — мозаика (ее сюжеты — Октябрьская революция и гражданская война в России, советско-монгольские дружба и боевое братство, Вторая мировая, покорение космоса).

В мемориальном комплексе живет бомж. И, судя по запаху, живет давно. Внутри кольца, в центре — гранитная чаша с вечным огнем и пожеланием, чтобы он никогда не потух. Огонь не горит уже много лет, с 1990-х.

Перед входом в ТРЦ «Зайсан» на постаменте — советский Т-34, один из танков колонны «Революционная Монголия», подаренных Советскому Союзу трудящимися Монголии в 1942 году.

На полпути между мемориалом и танком — бюст генерала армии Иссы Плиева, командовавшего конно-механизированной группой советско-монгольских войск во время советско-японской войны летом 1945 года, автора книги «Через Гоби и Хинган».

Два вождя

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Центральная площадь Улан-Батора — площадь Сухэ-Батора, бывшая площадь Чингисхана, бывшая Сухэ-Батора. Да, именно так. В советское время площадь носила имя социалистического вождя, в 2012 году была переименована в площадь Чингисхана, в 2016 году после судебного иска, поданного и выигранного потомками Сухэ-Батора, имя было возвращено. Впрочем, местные жители употребляют оба названия.

На площади Сухэ-Батора установлены памятники обоим вождям монгольского народа. Уланбаторцы и гости столицы фотографируются на фоне обоих. За спиной у скачущего на коне основателя новой монгольской государственности высятся современные небоскребы и огромная реклама с капиталистическим словом IPO. За спиной у сидящего на троне основателя великой монгольской империи, двух его нукеров, сына Угэдэя и внука Хубилая,— здание Дворца правительства.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 2

Торжественная церемония встречи президента России Дмитрия Медведева на площади Сухэ-Батора. 2009 год

Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов  /  купить фото

Демонстрация против коррупции и за отставку спикера Великого государственного хурала (парламента Монголии) Зандаахуугийна Энхболда на площади Сухэ-Батора 10 января 2019 года. 29 января парламент снял спикера с должности

Фото: Byambasuren Byamba-Ochir / AFP

Раньше, даже относительно недавно, там, где сейчас стоят статуи великого хана, его родных и соратников, был мавзолей. Мавзолей Сухэ-Батора, к которому в 1952 году подселили другого великого вождя — Хорлогийна Чойбалсана (годом позже Сталин таким же способом переедет к Ленину). Это далеко не единственная параллель между этими и другими лидерами двух государств.

Чойбалсан показал себя талантливым учеником (или подчиненным) Сталина в плане организации большого террора в конце 1930-х.

Многие высокопоставленные монгольские партийные и государственные деятели тех лет покоятся на полигоне «Коммунарка», а всего в стране было расстреляно, по минимальным оценкам, 22 тыс. человек (при населении страны около 740–750 тыс. человек). Культ личности Чойбалсана развенчали на партийном съезде в 1956 году — как в СССР культ личности Сталина. Генеральный секретарь ЦК МНРП, председатель президиума Великого народного хурала МНР Юмжагийн Цеденбал был шесть раз награжден орденом Сухэ-Батора и три раза — советским орденом Ленина, а генеральный секретарь ЦК КПСС, председатель президиума Верховного совета СССР Леонид Брежнев был обладателем восьми орденов Ленина и четырех орденов Сухэ-Батора (правда, в 1990 году Цеденбал был лишен всех монгольских наград и почетных званий).

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Внешне улан-баторский мавзолей сильно напоминал московский. Но судьба его сложилась совсем по-другому. В 2005 году Мавзолей Сухэ-Батора снесли, тела двух монгольских социалистических вождей кремировали, а их прах был захоронен в соответствии с буддистским обрядом.

7–9 марта 1990 года площадь стала центром мирной Демократической революции, закончившейся роспуском Политбюро МНРП, отставкой премьер-министра и объявлением первых в истории многопартийных выборов. Демонстрации на площади проходят до сих пор, также на ней организуются праздничные концерты.

Около памятника Сухэ-Батору часто можно увидеть людей в национальных монгольских костюмах. Это вовсе не ряженые, фотографирующиеся за деньги, как можно было бы подумать по аналогии с другими странами. Просто часть жителей страны до сих пор носит традиционную одежду, особенно по торжественным случаям. При этом на улицах Улан-Батора много молодых девушек, одевающихся так же, как их ровесницы в Сеуле и Токио. Корейские рестораны в Улан-Баторе буквально на каждом шагу, а вот ресторан монгольской кухни нужно искать специально. Пение корейской попсы под караоке очень популярно.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 2

Демонтаж памятника Ленину («убийце», по словам мэра Улан-Батора того времени Эрденин Бат-Уула), 2012 год

Фото: Byambasuren Byamba-Ochir / AFP

От памятника Сталину монгольская столица избавилась только в 1990 году, намного позже чем европейские соцстраны

Фото: Catherine Henriette / AFP

Но не все следы дружбы с СССР и Россией исчезли в Улан-Баторе. Название одной из центральных магистралей монгольской столицы переводится как «проспект Мира» (на уличных указателях написано только монгольское название и перевод на английский — «Mira avenue»).

В Улан-Баторе есть свой Государственный универсальный магазин. Еще больше знакомого — на полках супермаркетов. Российские конфеты, сгущенное молоко, чипсы, семечки, детское питание.

Среди множества памятников, установленных в монгольской столице, есть памятники Пушкину и Гагарину, организатору монгольского здравоохранения Павлу Николаевичу Шастину, российскому дипломату Ивану Яковлевичу Коростовцу, подписывавшему российско-монгольское соглашение 1912 года, и русской супруге лидера социалистической Монголии Анастасии Ивановне Цеденбал-Филатовой. Но уже нет ни памятника Сталину перед Монгольской национальной библиотекой (ранее носившей имя Сталина) — он был демонтирован в 1990-м, ни памятника Ленину перед пятизвездным отелем «Улан-Батор» — его сняли с постамента в 2012-м.

В Улан-Баторе, в отличие от столиц других бывших стран соцлагеря — Праги, Варшавы, Берлина, нет музея социализма. В Национальном музее Монголии выставлены какие-то артефакты той поры: бутылка из-под лимонада с полукруглой этикеткой (как у советских «Буратино» и «Саян»), пионерская форма девочек, не отличимая от советской, значок «Лучший скотовод», статуэтка Ленина и Сухэ-Батора, которую брал в космос первый и единственный монгольский космонавт Жугдэрдэмидийн Гуррагча и тому подобное.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Прыжок Монголии из феодализма в социализм, минуя капитализм, о котором большую часть XX века говорили в СССР и МНР, не произошел. Достаточно зайти в любой торгово-развлекательный центр в Улан-Баторе, чтобы в этом убедиться.

А если зайти на территорию монастыря Гандантэгченлин, единственного буддистского монастыря, не закрытого в советскую эпоху, то там ничто не будет напоминать ни о капитализме, ни о социализме. Там царит другой «изм» — ламаизм. Даже бабочки-шоколадницы вместо того, чтобы делать крылышками бяк-бяк-бяк-бяк, лишь изредка взмахивают ими, а остальное время медитативно парят.