Без гарантий

Последние полгода российский бизнес ежедневно сталкивается со сложностями при трансграничном движении капитала. Прыжки валютных курсов, попадание компаний в санкционные списки и пристальное внимание иностранных банков к полученным из РФ деньгам негативно повлияли как на скорость, так и на суть финансовых отношений с зарубежными партнерами. Основная проблема — «зависшие» на счетах средства, возврат которых происходит месяцами. BG исследовал риски и искал примеры выхода из сложившейся ситуации.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Под угрозой санкций

Первое, где российские импортеры, закупающие товары в ЕС, США и других странах, сталкиваются с трудностями,— это оплата поставщику. Многие банки находятся под санкциями и не могут осуществлять валютные операции. Но и работа со свободными от официальных ограничений кредитными организациями не гарантирует отсутствия сложностей.

«Никто не даст стопроцентной гарантии, что деньги до поставщика дойдут и не затеряются на несколько недель или даже месяцев, как это было еще в конце весны и начале лета. Ведь многие банки-корреспонденты не работают с российскими финансовыми организациями, даже с теми, что не под санкциями,— поясняет соучредитель группы компаний СЛК («Сервисная логистическая компания») Дмитрий Аржаных.— Вторая серьезная проблема — это отказ самих продавцов принимать деньги из России из-за санкций либо по политическим мотивам. И даже если поставщик готов работать, его банк требует множество документов для зачисления средств на счет: гарантий, что продается несанкционный товар, объяснений по сделке. Не каждая компания готова их предоставлять».

Выходом, когда иностранный банк отказывается принимать оплату от российской фирмы, может стать покупка товара или услуги через его российское подразделение. «Иногда зарубежные фирмы открывают счета в российских банках. В этом случае можно покупать товар у иностранца, но оплату производить на счет в РФ»,— продолжает заместитель директора налогового департамента АО «ФортеИнвест» Антонина Огиенко, замечая, что не только фирмы в РФ столкнулись с такими сложностями, но и зарубежные компании с российскими корнями.

Содействие клиентам в обход санкций или совершение операций с лицами, на которых наложены санкции, могут повлечь так называемые «вторичные санкции», подчеркивает практикующий юрист Дарья Петрова. «Выходом из сложившейся ситуации стало проведение платежей через банки, которые не попали под ограничения, и банки иностранных государств. Сейчас эта практика более или менее отлажена. Но из-за санкций и "вторичных санкций" все равно можно столкнуться с проблемой застрявших на корреспондентских счетах денег. И здесь невозможно угадать, какой платеж и на каком этапе будет заблокирован: могут быть две практически идентичных по сумме и в пользу одного и того же лица транзакции с разницей в несколько дней, и одна из них дойдет до адресата без проблем, а другая повиснет. И такие риски в будущем сохранятся»,— считает госпожа Петрова.

Отказ под предлогом и без

По словам управляющего партнера международной консалтинговой группы Seitenberg (Австрия) Кирилла Лапина, после начала спецоперации российские компании, закупающие в Европе оборудование, массово стали получать отказные письма от поставщиков. Многие объясняли отказ военными действиями или форс-мажором по причине обрыва логистических связей. А часть поставщиков ссылались на санкции, хотя оборудование под эти запреты не попадало. В результате российские компании долго добивались возврата денег и даже сами искали решения.

«Для производственной компании, где прибыль от сделки небольшая, подобная беспроцентная финансовая поддержка очень удобна: можно оставить деньги себе, объяснив это моральными принципами. У нас был пример. Российская компания заказала оборудование в Англии. Но вместо поставки контрагент отправил гневное письмо, в котором описывались "зверства российских войск" с отсылкой на прекращение сотрудничества. Но после конструктивного диалога оказалось, что оборудование готово, и англичане не могут его отгрузить, так как не уверены, попадает ли оно под санкции. Сделать такую проверку очень дорого, она перекроет всю прибыль. Мы предложили им найти нового покупателя, и две недели спустя они нашли человека, который готов выкупить оборудование. Только после этого деньги были возвращены российской компании в полном объеме»,— рассказывает господин Лапин.

Отказ в поставке — распространенная проблема, решает ее, как правило, российская сторона. Виктор Миронов, управляющий директор консультационной группы ТИМ, говорит, что часты случаи, когда иностранные контрагенты, отказываясь поставлять товар российской компании, готовы вернуть выплаченные авансы, однако банки не пропускают платежи в РФ.

«В данной ситуации приходится находить контрагента за границей, который может получить средства от поставщика и переправить их в Россию. Зачастую такие контрагенты могут выступить посредником и в поставке товара. Если товары несанкционные, производитель не задает вопросов о том, куда они пойдут в конечном счете. Основная проблема в том, что такие посредники — чаще всего либо совсем новые фирмы, либо которые никогда не вели подобной деятельности и при существенном увеличении оборотов вызовут внимание и банков, и регуляторов»,— рассуждает господин Миронов.

Кредит «до-двери-я»

Введенные ограничения затронули международные группы компаний, у которых есть как внутригрупповые займы, так и внешнее финансирование. По мнению основателя и управляющего партнера консалтинговой компании Quattor Advisory Гайка Мартиросяна, расчеты по займам и кредитам в настоящее время являются наиболее острой проблемой: финансирование иностранных компаний практически запрещено (до 1 октября разрешено выдавать займы полностью «дружественным» нерезидентам, но исключение появилось совсем недавно), а погашение займов, полученных российскими заемщиками, допускается только через специальные счета, с которых в дальнейшем перевести деньги можно только по ограниченным основаниям. Поэтому переводы денег по займам практически не производятся в привычном порядке.

«Структуры финансирования внутри групп приходится менять полностью: менять должников на "дружественных" через механизмы перевода долга и реструктурировать условия по банковским кредитам, внутригрупповые займы — продлевать и не обслуживать до смягчения требований об исполнении или снятия старых ограничений»,— сетует господин Мартиросян.

При этом практические сложности встречаются и при работе с дружественными юрисдикциями. «Например, сроки на открытие банковских счетов в Гонконге сильно увеличились по сравнению со стандартными, банки требуют дополнительных сведений о клиенте, процедура KYC (know your customer) затягивается. Кроме того, для открытия счета практически в 100% случаев требуется личный визит клиента. Некоторые банки Казахстана не осуществляют переводы на счета российских компаний (даже в российских рублях), открытых в банках, попавших под санкции западных стран, несмотря на то, что Казахстан сам санкций не вводил. В таких случаях приходится взаимодействовать с казахскими контрагентами через российские банки, на которые санкции не распространяются»,— отмечает эксперт.

Релокация как решение

Многие российские банки перестали работать со SWIFT, с февраля по июль были значительные ограничения по переводу валютных платежей. Сейчас сумма валютных переводов ограничена для физических лиц $1 млн, и делать переводы возможно только под конкретные цели. В результате многие предприниматели стали открывать компании в странах СНГ.

«Наиболее популярные — Казахстан, Армения, Узбекистан и Киргизия. В этих странах можно открыть бизнес и продолжить расчеты в валюте с иностранными контрагентами. Некоторые предприниматели релоцируют свои компании и сотрудников, получают ВНЖ в других странах и продолжают свою работу уже по другим правилам и законам. Кто-то считает, что открытие бизнеса в другой стране — это возможность масштабироваться, прощупать новые рынки сбыта. Другие же используют открытые в других странах компании лишь как валютные хабы,— рассказывает юрист Alps & Chase Наталья Сальникова.— Если ранее банки в странах СНГ с радостью открывали счета практически любому бизнесу дистанционно, то сейчас в Казахстане, Армении, Узбекистане и Киргизии ввели более строгий комплаенс: открыть счета для компании без приезда директора уже невозможно, а также нужно подробно описать свои бизнес-процессы. Если предприниматель рассматривает страну в качестве транзитной для своего бизнеса, без реальной деятельности на ее территории, в открытии банковского счета ему откажут».

Грядущие риски

По наблюдениям господина Аржаных, местами ситуация стабилизировалась. «В логистике, с моей точки зрения, первый шок прошел. Хотя, конечно, кризис еще продолжается. Об этом говорят и увеличенные сроки доставки товаров из Китая мультимодальными перевозками по причине больших очередей на китайских железнодорожных станциях и во Владивостоке, и глубина бронирования по авиаперевозкам, которая составляет до двух недель вместо двух-трех дней, и значительные очереди на границе в Китае и Грузии, и рост цен на доставку из Турции. Но есть и позитивные моменты. Сейчас стабилизировалась история с автоперевозками в Россию из ЕС: возможны перегруз и перецепка на границе с Белоруссией»,— замечает господин Аржаных.

В будущем риски могут быть связаны с взысканием задолженности с контрагентов по договорам. Ведь сейчас нередки ситуации, когда российские компании исполнили свои обязательства по оплате товаров, а контрагенты уходят с рынка, не исполняя свои, описывает господин Мартиросян. «Возможности взыскать задолженность с таких контрагентов сильно ограничены: если российских активов у поставщика нет, то процедура взыскания долга должна пройти несколько этапов: взыскание задолженности в судебном порядке и приведение в исполнение судебного решения в юрисдикции поставщика. Кроме того, что процесс затянется на годы, а иностранные суды могут не приводить в исполнение российские судебные решения, у местных заказчиков возникает риск привлечения к ответственности за нерепатриацию, то есть невозврат уплаченных авансов за неполученные товары со штрафом до 10; 30 и 100% от суммы аванса в зависимости от объема и валюты контракта»,— заключает эксперт.

Алла Михеенко