Руководитель московской благотворительной организации «Ночлежка» Дарья Байбакова рассказала спецкору “Ъ” Ольге Алленовой, как изменилась жизнь столичных бездомных за последние полгода, почему им трудно устроиться на работу и каких услуг не хватает в Москве для людей, лишившихся работы и крыши над головой.
Дарья Байбакова
Фото: Фото предоставлено «Ночлежкой»
Дарья Байбакова
Фото: Фото предоставлено «Ночлежкой»
«На рынке не хватает вакансий с ежедневной оплатой труда»
— Какой самый частый запрос у клиентов «Ночлежки»?
— Трудоустройство. До 2020 года на первом месте среди причин бездомности был переезд в другой город в поисках работы, на втором — конфликт с семьей, на третьем — потеря работы. После начала пандемии 55% клиентов пришли в «Ночлежку» и назвали причиной своей бездомности потерю работы. И с тех пор эта причина остается на первом месте.
Большинству наших клиентов негде жить. У кого-то, может быть, и есть жилье, но человек оставил его семье после развода. Или его выгнали родственники. Или формально прописка есть, но вернуться туда нельзя. Бывает, что человек живет у друзей, но в какой-то момент ему говорят: «Все, уходи». Бывает, приходят молодые люди — пока была работа, были деньги на хостел, а теперь нет, человек на грани бездомности. Недавно пришла женщина, москвичка, попросила помочь найти работу — она сама не бездомная, о «Ночлежке» узнала от бездомного, который в ее подъезде живет. Конечно, мы ей тоже помогаем искать работу. Потому что она на грани бездомности.
— Как именно вы помогаете с работой?
— Есть несколько разных маршрутов трудоустройства. Первый — когда человек приходит с уже сформулированным запросом, и он может искать сам, но у него нет техники, ресурсов. В «Ночлежке» есть телефон, компьютер, Wi-Fi, всем этим можно пользоваться. Многие клиенты говорят: «Мне просто нужно рабочее место, я все сам найду».
Второй маршрут — когда человек не умеет пользоваться интернетом, не знает, где и как правильно искать нужные вакансии. Тогда соцработник или волонтер чаще всего ищут так называемые массовые вакансии с почасовой оплатой или вакансии с проживанием. Мы помогаем клиентам составить и опубликовать резюме или откликнуться на вакансию. Человек будет сам звонить и договариваться о собеседовании, уточнять детали и принимать решение, подходит ли ему работа, но мы ему поможем с проездом до собеседования, с одеждой, душем, расскажем, как вести себя на встрече с работодателем, на что обратить внимание, чтобы не обманули.
Третий маршрут — самый сложный — индивидуальный. У нас есть партнеры — крупные и средние компании, которые занимаются поддерживаемым трудоустройством. Они точно знают, какие сотрудники им нужны, и при этом готовы брать на работу клиентов «Ночлежки». Такие компании проводят собеседования, и, если человек им подходит, они поддерживают его на первых этапах, чтобы ему было легче адаптироваться. Так делает, например, компания Stone Hedge. На какое-то время они даже изменили под нас свои внутренние порядки — обычно у них соискатели проходят множество этапов собеседования в офисе компании. В случае с нашими клиентами несколько специалистов компании приходили к нам в офис и тут проводили все собеседования за один раз. Потому что в какой-то момент стало понятно, что некоторые клиенты просто не доходят до собеседования из-за страха перед большим офисом, в котором люди, еще недавно жившие на улице или в хостеле, чувствуют себя тревожно и неуверенно. В «Ночлежке» человеку гораздо спокойнее, это привычное пространство со знакомыми людьми. Наша общая задача с компаниями-партнерами — сделать для клиентов процесс входа в новую работу максимально мягким.
Для человека с опытом бездомности процесс трудоустройства часто довольно травмирующий. У многих есть опыт неудачного общения с работодателем — кого-то обманули, у кого-то отняли документы, кому-то не платили.
Люди часто не верят в себя и свои силы, с большим недоверием относятся ко всем вокруг, поэтому порой нужна поддержка психолога или социального работника, которые будут рядом и при поиске работы, и первое время после трудоустройства. Каждый случай сопровождения клиента — это командная работа многих сотрудников и волонтеров «Ночлежки».
— Есть мнение, что многие бездомные не могут удержаться на работе и очень быстро снова попадают на улицу. Это правда?
— Долгосрочное трудоустройство подходит только части клиентов. Большинство клиентов не верят, что им заплатят в конце месяца. После продолжительного опыта бездомности сложно планировать свою жизнь и расходы на месяцы вперед. Для многих клиентов главная задача поначалу — заработать на безопасный ночлег, продукты и предметы первой необходимости. Только после этого появляются силы думать про долгосрочную работу. На рынке не хватает вакансий с ежедневной оплатой труда, куда можно было бы устроиться очень быстро и на короткое время.
Нас часто спрашивают, почему клиенты «Ночлежки» не идут работать на стройку или курьерами — ведь курьеров всегда не хватает. Но после жизни на улице очень трудно выполнять тяжелую физическую работу — у людей первое время просто нет сил. Бездомность часто связана с необходимостью ходить пешком от точки до точки, порой через полгорода, чтобы получить помощь, восстановить документы, переночевать в тепле и безопасности.
Мне кажется, самый оптимальный вариант для наших клиентов — работа упаковщиком или на складе, когда человек находится в помещении, может что-то делать сидя и получает за объем выполненной работы.
У него есть возможность сегодня проработать два часа, завтра четыре часа, получив сдельную оплату. На эти деньги он может снять койку в хостеле, поесть, помыться, отдохнуть. Еще поработал — купил себе теплую обувь. Такой режим работы позволяет человеку быстро увидеть результат своего труда. И не накладывает на него много ответственности, а люди часто боятся подвести тех, кто согласился взять их на работу, «Ночлежку», соцработников, и это эмоциональная нагрузка, с которой они не справляются.
Но компаний, которые предлагают такие вакансии, пока среди наших партнеров очень мало.
«Зависимость — нередкое следствие бездомности»
— Сейчас очень востребованы приюты для бездомных. У «Ночлежки» они есть?
— У нас появился небольшой реабилитационный приют на 20 мест. У каждого, кто живет в приюте, свой план сопровождения, который человек при заселении обсуждает со своим социальным работником. Если с документами все в порядке и нужна только помощь с трудоустройством, это занимает несколько месяцев: прийти в себя, найти работу и немного накопить. А если нет документов — может понадобиться и четыре-пять месяцев в зависимости от сложности процесса восстановления документов.
Пока наши клиенты живут в приюте, их сопровождает психолог, это необходимо, потому что в комнате живут по шесть-восемь человек, все очень разные. И единственное, что объединяет людей,— это опыт бездомности.
Поэтому необходимо пространство, где можно обсудить возникающие сложности, разногласия — такая профилактика конфликтов. При заселении тоже проводится индивидуальная встреча с психологом — это помогает глубже разобраться в ситуации человека и правильно составить план сопровождения.
— Вы можете заселить в приют любого человека?
— Из-за небольшого количества мест мы, к сожалению, не можем заселить любого. У человека должен быть понятный план сопровождения, который вместе с ним выстраивает соцработник, и явное желание выбраться с улицы. Если он приходит и говорит: «Мне ничего не надо, просто дайте где-то пару месяцев пожить»,— мы не сможем его заселить. Исходя из нашего опыта: если человек получает жилье и пока не готов приложить усилия, чтобы найти работу, разобраться с документами или оформить себе положенную пенсию, то через некоторое время он вернется на улицу. Наша задача — помочь выбраться с улицы. Сейчас наш реабилитационный приют сосредоточен на помощи тем, кто сотрудничает с соцработником, общается с психологом, поддерживает тот маршрут, который выбрал. Таких среди бездомных людей очень много.
— В «Ночлежку» нельзя прийти в состоянии алкогольного опьянения?
— Да, у нас на входе всегда дежурный с алкотестером. Наши клиенты уже знают и сами не приходят, если выпили. Недавно один наш клиент привел новенького — сам не стал заходить: «Я выпил, но вот привел к вам человека».
И в приют мы не заселяем нетрезвых людей. Все знают, что если в приюте кто-то выпьет, то мы будем вынуждены попросить этого человека съехать. Так устроено из-за ограниченности наших ресурсов. Очень трудно заниматься восстановлением документов или поиском работы с человеком, у которого тяжелая форма зависимости. При этом мы продолжаем такому человеку помогать во всех остальных наших проектах — Пункт выдачи, «Неравнодуш»,— не останавливается и сопровождение человека социальным работником.
— Куда идти тем, кто пьет? Ведь это самая уязвимая категория.
— Работа с людьми с зависимостью всегда предполагает, что человек сам настроен на борьбу с этой зависимостью. У нас есть договоренность с Институтом зависимого поведения, мы направляем наших клиентов к ним. Еще в «Ночлежке» несколько раз в неделю собирается группа анонимных алкоголиков — мы выступаем просто площадкой, группа открыта для любого жителя Москвы, а для нас это способ сократить путь нашего клиента с зависимостью в такую группу самопомощи. Клиенты приходят к соцработнику, узнают про группу, и, чтобы посмотреть, как там все устроено, не надо далеко идти, нужно только подняться в нашу библиотеку. Можно даже не участвовать в работе группы, а только слушать. И это важный первый шаг. Задача соцработника — понемногу продвигать клиента в понимании важности посещения такой группы. Для тех, кого мы заселяем в приют, одноразовое посещение группы анонимных алкоголиков обязательно. Мы не требуем регулярного участия в группе, но прийти и посмотреть нужно, чтобы иметь представление о том, как это работает, и знать, что в случае необходимости туда можно обратиться за помощью. Равное консультирование очень помогает людям с зависимостями.
Работа с зависимыми не основное наше направление, но, действительно, зависимость и бездомность часто идут рядом. Зависимость — нередкое следствие бездомности. Алкоголь — дешевый и доступный способ согреться, заснуть, снизить тревогу.
Вообще, помощь зависимым людям и их близким — направление, в котором остро не хватает профессиональных, гуманных и эффективных проектов. Часто помощь нужна всем — и зависимому, и созависимым членам семьи. Бывает, что уставшие женщины звонят нам и говорят: «Вы можете хотя бы на некоторое время забрать моего мужа?»
«Заснул в общественном месте — остался без документов»
— В «Ночлежку» многие идут еще и за помощью в восстановлении потерянных документов. Почему для бездомных это такая большая проблема?
— Очень трудно, почти невозможно, сохранить документы на улице. У многих людей нет медицинских полисов, а им требуется лечение. И тогда мы работаем, чтобы такие люди получили все нужные документы и попали в больницу на лечение. Есть клиенты с паспортами СССР — им надо пройти сложную, запутанную и непрозрачную бюрократическую процедуру, подтвердить свою личность и доказать, что они имеют право на гражданство РФ. Люди не всегда могут справиться с этим самостоятельно. Мне кажется, я бы тоже без поддержки не смогла.
Но большинство наших клиентов остаются без паспортов РФ. Вот сегодня у нас был человек, который в пятый раз восстанавливал паспорт. Он попросил хранить его паспорт, пока не найдет работу и не снимет место в хостеле. Чаще всего люди лишаются документов во время сна. У них крадут сумки с документами. Но человек же не может не спать. А заснул в общественном месте — остался без документов.
— Кому нужны чужие паспорта?
— Мне сложно ответить на этот вопрос. Клиенты говорят, что существует целый теневой рынок перепродажи паспортов.
— Может быть, в «Ночлежке» следует сделать камеру хранения для документов? Ваши сотрудники тратят силы и время, организация оплачивает госпошлину, а люди не могут сохранить паспорта.
— В мире есть примеры таких бесплатных социальных камер хранения для бездомных людей. Во Франции в рамках помощи бездомным существует целое направление по созданию и хранению цифровых копий документов этих людей. Но организационно это довольно сложный вопрос. Хранение чужих документов и ответственность за них требуют создания безопасных мест с ограниченным доступом, сейфов. Сейчас у нас нет подходящей инфраструктуры.
Кроме того, мы не оплачиваем восстановление документов каждому клиенту неограниченное число раз — у нас просто нет таких ресурсов. Даже дважды оплаченная пошлина — это исключительные случаи.
Мы берем на себя оплату пошлины, когда понимаем, что паспорт (или любой другой документ) поможет человеку выбраться с улицы, когда у клиента есть конкретный план. Наша задача — помочь человеку вернуться в его привычную жизнь: снять комнату или место в хостеле, найти работу, вернуться домой. Тогда и хранить документы будет гораздо удобнее и безопаснее.
«Видно, что люди находятся в растерянности»
— Я знаю, что самая популярная услуга в «Ночлежке» — душ и прачечная (проект называется «Неравнодуш»). На нее всегда большая очередь. Почему?
— Мне кажется, что возможность принять душ и постирать вещи — один из самых недооцененных видов гуманитарной помощи. Как будто со стороны кажется, что это для человека не самая важная задача. Но это не так.
Мы видим, насколько важно это для людей, сколько внутренних и физических сил появляется у человека после того, как он примет душ и наденет чистую одежду. У нас три душевые кабины и пять комплектов стиральных и сушильных машин, после событий февраля, когда клиентов стало приходить все больше, мы продлили работу «Неравнодуша» и на выходные дни. Но в проект все равно очередь. Есть люди, которые несколько часов добираются до «Ночлежки», с раннего утра, а иногда и накануне вечером занимают очередь. Это требует от человека огромных физических сил.
В системе помощи такой проект должен быть в каждом районе Москвы, тогда многим людям не надо было бы добираться до нас через полгорода. А у общества стало бы гораздо меньше претензий к бездомным людям из-за их внешнего вида и запаха.
Бездомные люди (особенно те, кто живет на улице уже продолжительное время, а значит, почти без сил и надежды) так выглядят не потому, что им это нравится,— потому, что мест, где можно принять душ, в городе крайне мало, и добираться до них часто приходится целый день.
— А есть такие муниципальные проекты?
— Есть дезинфекционные станции при департаменте труда и соцзащиты, но туда тоже сложно попасть, у них ограниченные часы работы, и не всем людям подходит отношение, которое там есть. Есть еще душевая в «Ангаре спасения» (проект православной службы помощи «Милосердие».— “Ъ”). Может быть, еще одно-два места. И это вроде бы все. На огромный мегаполис всего несколько точек, куда можно прийти с улицы и помыться.
— Как много людей обращаются в «Ночлежку» за помощью?
— Сейчас в наши проекты в Москве приходит примерно 250 человек в день. Это и «Ночной автобус», который кормит горячей едой, и Пункт выдачи, где можно получить одежду, белье и средства гигиены, и Консультационная служба, где работают юристы и социальные работники, и Реабилитационный приют, и «Неравнодуш».
Если в феврале к нам за помощью обратился 981 уникальный клиент, то в августе уже 1795. Почти в два раза больше.
Больше всего людей приходит в гуманитарные проекты — к «Ночному автобусу», в Пункт выдачи и в «Неравнодуш». Особенность Москвы в том, что каждый месяц у нас довольно высокий процент новых клиентов. Многие работают на вахтах, а к нам приходят, когда случается промежуток в работе и не получается быстро найти новую вакансию. Людей, которые приходят каждый день, немного. В последнее время все больше клиентов со стажем бездомности до трех месяцев. Это значит, что трудности в их жизни начались совсем недавно. И здорово, когда люди быстро про нас узнают и не стесняются сразу обращаться за помощью. Большинство узнают о нас от знакомых или через наши объявления в метро — за это большое спасибо Московскому метрополитену.
Проект «Ночной автобус» благотворительной организации «Ночлежка». Волонтеры объезжают город, чтобы бесплатно накормить горячей едой, выдать чистую одежду и помочь бездомным и нуждающимся людям
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Проект «Ночной автобус» благотворительной организации «Ночлежка». Волонтеры объезжают город, чтобы бесплатно накормить горячей едой, выдать чистую одежду и помочь бездомным и нуждающимся людям
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
— С февраля к вам приходит все больше людей. С чем вы это связываете? С массовой потерей работы?
— Да, люди чаще теряют работу, а те, кто не потерял, лишились какой-то подушки безопасности. Мы стали замечать, что к «Ночному автобусу» приходят с виду благополучные люди, у которых, может быть, есть работа и дом, но они экономят на всем, на чем могут. И, чтобы не тратить деньги на еду, они вечером приходят к «Ночному автобусу», ужинают, а потом идут домой.
Видно, что люди находятся в растерянности. У меня ощущение, что сейчас к нам в «Ночлежку» люди приходят скорее с запросом поговорить и понять, что происходит.
В последнее время люди очень опасаются, что с каждым днем будет все хуже и хуже. Недавно я помогала «Ночному автобусу», мы приехали на точку, а там было очень много людей — намного больше обычного. В «Ночном автобусе» обычно столько еды, что каждый может взять две порции. А в тот раз у нас быстро закончился хлеб, и к водителю подошла женщина с вопросом, значит ли это, что завтра на всех не будет хватать супа. Для них это вопрос выживания. Сейчас мы часто замечаем такую настороженность и очень чуткую реакцию на любые изменения. Люди как будто каждый день ожидают новых трудностей для себя.
— Где сейчас больше запрос на помощь — у «Ночного автобуса» или у других ваших проектов?
— Людей везде стало больше. Некоторые наши гуманитарные проекты теперь работают и в выходные дни, и сейчас даже в выходные приходит максимальное количество людей, которое мы можем принять. Раньше к «Ночному автобусу» приходило в среднем 80–100 человек, а сейчас очень часто — за 200. И наша задача — сделать так, чтобы у каждого человека в очереди была гарантированная тарелка горячего супа и достаточное количество хлеба.