По итогам девяти месяцев 2022 года можно констатировать, что тотальный мораторий на банкротство, действовавший с 1 апреля по 1 октября, дал передышку всем категориям должников. Количество граждан-банкротов, впрочем, продолжило расти, но почти вдвое медленнее, чем в прошлом году. Введение новых банкротных процедур в отношении юрлиц-должников снизилось на 30%. Юристы предсказывают волну банкротств в 2023–2024 годах, если государство и бизнес «не подставят друг другу плечо». Только за первые пять дней после отмены моратория кредиторы заявили о намерении обанкротить почти 2,5 тыс. своих должников, что сравнимо с показателями целого месяца.
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
Федресурс представил статистику банкротств в России за январь—сентябрь 2022 года. Темпы роста потребительского банкротства снизились почти в два раза: количество граждан, признанных судом банкротами, выросло на 41,2% к аналогичному периоду 2021 года (в прошлом году прирост к 2020-му превышал 78%).
За девять месяцев несостоятельными признаны 192,14 тыс. человек, а всего с октября 2015-го банкротами стали 669,3 тыс. россиян.
Как и прежде, граждане чаще банкротят себя сами (96,1% случаев), в 2,7% случаев это делают их кредиторы и в 1,2% — налоговики. Рост обращений в МФЦ за внесудебным банкротством составил 42,3%, а завершить в 2022 году процедуру и списать долги (до 500 тыс. руб.) смогли 3,65 тыс. граждан.
В отличие от потребительского, корпоративные банкротства снизились, правда, всего на 2,4% (до 7,23 тыс.) по отношению к январю—сентябрю 2021 года. Основная часть корпоративных банкротств пришлась на Москву (1,54 тыс. компаний), Московскую область (615) и Санкт-Петербург (562). Партнер BGP Litigation Сергей Лисин отмечает, что банкротство компаний в большинстве случаев вводится по результатам процедуры наблюдения, которая длится до 12 месяцев, то есть эти дела были инициированы в прошлом году.
Следствием же моратория стало падение количества процедур наблюдения за девять месяцев на 30,6% и сокращение количества намерений кредиторов подать на банкротство своих должников в три раза (до 7982 штук).
Кроме того, больше инициативы стали проявлять налоговые органы: они инициировали банкротство юрлиц в 24,1% случаев (рост на 7,8%). Партнер КА Delcredere Максим Степанчук ожидает активности от налоговиков и после отмены моратория: «Бюджет РФ становится дефицитным, поэтому налоговой службе надо прикладывать больше сил для его наполнения. В связи с этим ФНС будет бороться и в банкротных делах, и во внебанкротной субсидиарке, если с самого банкрота взять нечего».
Замминистра экономики Илья Торосов считает, что мораторий помог «предотвратить некоторые панические настроения» и «дать лицам, испытывающим трудности, время для стабилизации своей деятельности». Руководитель Федресурса Алексей Юхнин надеется, что, «как и в прошлый раз, эффект моратория будет долгоиграющим и после его завершения существенного роста числа банкротств не произойдет».
Однако большинство опрошенных “Ъ” юристов считают волну банкротств неизбежной в ближайшее время после моратория, срок действия которого истек 1 октября.
«Мы ждем роста обращений, минимум на 15–20% в ближайшие месяцы»,— говорит партнер практики по разрешению споров МЭФ Legal Римма Малинская. Советник юрфирмы Orchards Азат Ахметов ожидает «взрывного роста» банкротных дел в четвертом квартале и в 2023 году, оценивая увеличение числа заявлений в самом оптимистичном варианте по юрлицам на 30–50%, по гражданам — на 20–30%. Первый заместитель председателя правления банка «Зенит» Алексей Хорохордин тоже прогнозирует рост заявлений на банкротство в ноябре—декабре 2022 года.
На вероятный «шквал» намекает и число сообщений кредиторов о намерении обанкротить своих должников. Со 2 октября и по состоянию на 16:00 6 октября количество таких уведомлений достигло почти 2,5 тыс., большинство подано в отношении юрлиц (2205) и ИП (183). Для сравнения, в 2021 году за весь октябрь было подано 2306 уведомлений по юрлицам.
Банки осторожны в оценках этого явления. Факт публикации уведомления еще не значит, что все они выльются в возбуждение банкротных дел, так как часть долгов может быть урегулирована до суда, говорит юрист банка «Точка» Вадим Месилов. В ПСБ считают это результатом «отложенного запроса на процедуру банкротства», но рассчитывают, что в дальнейшем число сообщений «будет снижаться».
Римма Малинская отмечает, что риску банкротства подвержены все отрасли экономики, кроме поддерживаемых государством (ОПК, IT-сферы и др.).
Господин Ахметов допускает возможность банкротства крупных предприятий и даже целых промышленных групп «с учетом общего накопленного негативного эффекта от коронавируса и санкций 2022 года». Максим Степанчук добавляет, что на положении бизнеса отразятся и такие факторы, как частичная мобилизация, отъезд активного и платежеспособного населения за границу, падение спроса и предложения на разных рынках.
Главный аналитик «РегБлок» Анна Авакимян ждет в октябре инициирования не менее 8 тыс. банкротств, из них 70% в отношении юрлиц. Независимый эксперт Андрей Бархота называет цифру в 10 тыс., считая, что серьезных негативных последствий можно избежать при реализации мер поддержки экономики в четвертом квартале, включая увеличение госзаказа, создание фискальных стимулов и рабочих мест. В отсутствие господдержки, прогнозирует он, колебания дефолтности заемщиков могут быть более ощутимыми.
По мнению Сергея Лисина, «февральский и сентябрьский факторы могут существенно изменить все прежние бизнес-подходы в России, в том числе и к банкротству». Он не исключает, что бизнес и государство могут «подставить плечо» друг другу и в таком случае число банкротств в 2023 году сократится, «если же нет — волна к 2024 году превратится в цунами».