 |
Киргизский криминалитет чувствовал себя в революции как рыба в воде, но вряд ли он ее организовал — ему неплохо жилось и при старой власти |
План оппозиции
Первую версию происшедшего изложил на прошлой неделе беглый президент Киргизии Аскар Акаев. Выступая в прямом эфире радио "Эхо Москвы", он заявил, что все события 24 марта были тщательно спланированы оппозицией. Акаев считает, что лидеры намеренно повели толпу на Белый дом и что они хотели его убить. Он рассказал, что все время смотрел из окна на площадь и видел "хорошо натренированных молодчиков, специально свезенных в Бишкек".
Роза Отунбаева, лидер оппозиционного движения "Ата-Журт" ("Отечество") и бывший глава МИДа, с которой я встретился на следующий день после захвата Белого дома, все отрицала. Она утверждала, что оппозиционеры вовсе не хотели брать здание штурмом, а собирались лишь устроить многодневный митинг на центральной бишкекской площади Ала-Тоо.
— Ну не получилось у нас так же красиво, как на Украине и в Грузии! Мы не виноваты! — оправдывается уже назначенная министром иностранных дел Роза Отунбаева.— Когда мы начинали свои митинги на юге, мы очень искали цветы, просто сбились с ног. Но там еще почти ничего не цветет. Потом все цветочники так перепугались, что позакрывали свои лавки. А самолетами туда цветы не возят. В общем, остались мы без красоты.
 |
ФОТО: ВАСИЛИЙ ШАПОШНИКОВ  Курманбек Бакиев довел революционные массы до Белого дома, а дальше, как уверяет оппозиция, они двинулись сами |
Впрочем, этим продуманность действий оппозиционеров, похоже, и ограничилась. Трибуна для выступлений на площади сохранилась с советских времен, а вот микрофонов не было, поэтому Курманбек Бакиев кричал в мегафон. Через некоторое время со стороны собравшихся на площади сторонников президента Акаева в митингующих полетели камни. Курманбек Бакиев куда-то убежал с площади и больше не появлялся, а Роза Отунбаева спряталась за пьедесталом памятника — раньше на нем стоял Ленин, но несколько лет назад на его место водрузили статую, символизирующую Свободу.
После штурма лидеры оппозиции выглядели совершенно растерянными. Роза Отунбаева подавленно бродила по залу заседаний Белого дома, Курманбек Бакиев на несколько минут забежал в бывший кабинет Акаева, накричал на стоявших там людей и убежал дальше.
То, что оппозиционеры оказались не готовы к победе, стало ясно уже на следующий день. Выступая в парламенте, Курманбек Бакиев явно не знал, кого назначить министрами, и стал просить многих прежних акаевских министров до поры до времени поисполнять свои обязанности. А товарищи Розы Отунбаевой по движению "Ата-Журт" обиделись на нее за то, что ей дали портфель в новом правительстве, а им нет.
 |
ФОТО: ИТАР-ТАСС Посол США Стивен Янг много говорил о поддержке киргизской демократии, но вряд ли мог составить антиакаевское письмо с грамматическими ошибками |
— Им? Организовать? Да они ничего не организовывали — вы же сами видите! Они ведь даже не как лебедь, рак и щука. Это целый зоопарк, и все тянут в свою сторону.
Рука Вашингтона
От предположения, что революция произошла в соответствии с планом оппозиции, приходится отказаться. Однако есть и вторая популярная версия: что ее направляла рука Вашингтона. Через день после революции я побывал на родине Аскара Акаева — в Кеминском районе Киргизии.
— Это все Америка устроила! — горячилась группа кеминцев в национальных колпаках. Они толпились на дороге возле грузовиков, на которых их хотели везти в Бишкек наводить там порядок.— А вы не знаете? Американский посол сам же во всем признался, да и потом Жириновский сказал по телевизору, что вся оппозиция в полном составе накануне вышла из американского посольства.
"Признание американского посла" действительно было. Буквально за неделю до революции в киргизскую прессу просочился некий доклад "О предвыборной ситуации", якобы написанный послом США Стивеном Янгом специально для госдепартамента. В нем говорилось, что в Киргизии назревает революция, однако "$5 млн, перечисленных госдепартаментом, оказалось недостаточно", и поддержку оппозиционным партиям надо увеличить "до $30 млн". Кроме того, автор доклада советовал заниматься "компрометацией Акаева лично путем распространения сведений в оппозиционных СМИ о вовлечении его жены в финансовые махинации и взяточничестве при назначении чиновников". В документе также перечислялись основные проамериканские политики.
В русской версии "доклад Янга" хотя бы отчасти создает впечатление, что его мог написать американский дипломат. Английский "оригинал" выглядит значительно менее убедительно. Он изобилует грамматическими ошибками и не оставляет ни капли сомнения, что автором не был носитель языка.
— Нам никто не помогал! Мы все начали за свой счет, сами сбрасывались по $50 и $100,— говорит мне Азима Расулова, руководитель молодежной организации "Кел-Кел".— Мы даже не связывались ни с "Порой", ни с "Кмарой"! Вернее, мы пытались, но у нас ничего не получилось. В Киеве к нам не проявили никакого интереса.
— То есть вы утверждаете, что американцы не помогали планировать всю эту революцию? — настаиваю я.
— Вы шутите? Если бы американцы что-то планировали, то был бы хоть какой-то план действий. А что происходит? Каждый за себя, и все против всех. Никакого плана!
При желании американское влияние в революции, конечно, можно найти. У киргизских оппозиционеров было всего два СМИ, отражавших их точку зрения, и оба так или иначе связаны с американцами. Одно из них — русскоязычная газета "МСН", которая печаталась в независимой типографии при американском посольстве. Второе — газета "Агым" на киргизском языке, которая, по признанию ее главного редактора Мелиса Эшимканова, была создана на грант от Фонда Сороса. Однако рассуждать о том, что революцию в Киргизии сделали две газеты, просто смешно. Ведь до этого власти Киргизии закрыли семь других принадлежавших Эшимканову газет, которые он издавал за свой счет. А все местные каналы контролировались либо государством, либо приближенными президента.
Восстание криминала
Уже через день после революции распространилась третья версия происшедшего 24 марта: беспорядки на площади, разграбление Белого дома, ночные погромы и мародерство — дело рук криминальных структур. Среди подозреваемых очень быстро стали называть известного в республике "авторитетного" предпринимателя Сурабалдиева, люди которого якобы сначала были среди сторонников президента, а когда поняли, что власть не устоит, растворились среди оппозиции.
— Ну не могли простые люди, которые приехали из Оша или Джалал-Абада, или бишкекчане, которые пришли на площадь, опасаясь за свою жизнь, броситься бить стекла в Белом доме! — убеждал меня Эмиль, один из митинговавших на Ала-Тоо, но не пошедших громить Белый дом.— Это сделали "белошапочники". Им же все равно за чей счет поживиться. Они просто чувствуют, на чьей стороне сила, и присоединяются. Когда пикетчиков стало больше, чем омоновцев, они просто посрывали свои голубые повязки и побежали беспредельничать дальше.
"Белошапочники" — это люди, которые вышли на площадь Ала-Тоо, чтобы защитить режим от оппозиции. Они стояли сбоку стройными рядами и отличались от простых митингующих белыми кепкам и голубыми повязками на рукавах. Во время четырехчасового стояния на площади, за которым последовал штурм Белого дома, я пытался разобраться, кто они. Самые разговорчивые признавались, что они сотрудники электросетей, которых свезли в Бишкек со всех районов Чуйской области.
Однако помимо электриков, пригнанных на площадь для массовки, среди "голубых повязок" были довольно хорошо организованные части. По команде звеньевого они обошли митинг с левого фланга, закидали камнями трибуну, схватили брошенные оппозиционерами транспаранты и начали их жечь. На вопросы "Откуда вы?" они никак не реагировали. Это произошло как раз в тот момент, когда я разговаривал с группой электриков из Токмока. Мои собеседники в атаке не участвовали и, завидев летящие со всех сторон камни, начали спасаться бегством.
— Побежали с нами, у нас тут за Историческим музеем автобусы стоят! Не пойдешь? Ну ладно, если тут совсем плохо станет — приходи, посидим,— говорили они мне.
Вернувшиеся вскоре на площадь митингующие предполагали, что нападавшие могут быть студентами физкультурного института или сотрудниками частного охранного агентства.
В парламенте на следующий день стали обсуждать, были ли разгром Белого дома и ночные грабежи в Бишкеке заранее спланированы криминалом. Хотели даже принять соответствующее постановление, требующее суда над подозреваемыми "авторитетами", однако затея не прошла. ЦИК признал легитимным другой парламент — нового созыва,— который оппозиционеры раньше считали "продажным и бандитским". Этот парламент и начал работу. Избранный его депутатом предприниматель Сурабалдиев ни на одно заседание не пришел.
Впрочем, даже если криминалитет неплохо заработал на революции, это вовсе не означает, что он ее организовал. Ведь ему неплохо жилось и раньше — при Акаеве.
 |
ФОТО: ВАСИЛИЙ ШАПОШНИКОВ Мелкий и средний бизнес Киргизии жаждал революции и даже готов был за нее заплатить. Но только не своим бизнесом. |
Четвертая версия состоит в том, что движущей силой революции были недовольные режимом Акаева бизнесмены. С ними я встретился на третью ночь после революции.
Около ЦУМа толпился народ. В основном это были мелкие предприниматели, у которых в этом торговом центре были магазинчики, и прочие сотрудники магазина. Революционные дни и ночи они провели здесь, защищая свой бизнес от мародеров. Поеживаясь от холода, защитники ЦУМа размышляли, что будут делать, когда беспорядки закончатся.
— Сейчас станет намного легче работать. А то раньше то пожарная, то МВД, то СНБ, то таможня, то Айдар (сын Аскара Акаева.— "Власть"). И всем плати! Все на ЦУМе кормились, чуть ли не каждый день приходили.
— Да ладно, хватит загадывать,— прерывает единственный пожилой человек среди охраняющих.— Кто знает, новые власти могут точно так же себя вести.
Ребята рассказывают, что весь киргизский мелкий и средний бизнес очень боялся "семьи" Аскара Акаева. Все знали, что стоит только чуть-чуть подняться, развить свое дело — сразу приходят люди "семьи" и все забирают. Если по-хорошему, то заставляли продавать за бесценок. Но бывало и по-плохому.
Сами защитники ЦУМа утверждали, что никогда не пытались играть в политику. Но практически у всех есть знакомые, которые так или иначе материально помогали оппозиции.
— Вся эта оппозиция, их митинги — все делалось на деньги мелкого бизнеса. Хоть и по-тихому, но многие давали деньги на борьбу с Акаевым. Потому что надоело уже так жить,— рассуждали ребята с палками, озираясь, не подходят ли мародеры.— Хотя непонятно, как этих денег хватило на такое! Другой стороне — акаевским — платили намного больше. Ведь сколько у каждого на взятки уходило!
— Жена не хотела меня отпускать сюда, говорила, сиди дома. А я ей сказал: это ты сиди, а я пойду город защищать и свой бизнес,— рассказывает 30-летний парень с дубиной.— Потом тесть подошел. Она ему жалуется, а он говорит: молодец твой муж, убеждаюсь, что он настоящий мужчина.
Защитники ЦУМа засмеялись. Их настроение заметно улучшилось, но они все равно не очень хотели вспоминать предыдущую ночь, когда отбили несколько атак мародеров, а думали, что их перебьют. Если эти люди и хотели революции, то явно не такой, которая случилась 24 марта.
 |
ФОТО: ПАВЕЛ КАССИН Аскар Акаев так долго утверждал, что революция в его стране невозможна, что сам в конце концов в это поверил |
Получается, революцию никто не устраивал. Многие жители Бишкека тоже так считают. И объясняют все, что произошло, гораздо проще.
— Акаев-то мужик неплохой. Никакой он не диктатор, конечно. Вот только попал под влияние жены, семьи. Зачем он детей в парламент потащил? Зачем жену стал слушать во всем?
Подобные высказывания мне приходилось слышать в Бишкеке по десять раз в день. Так говорили митингующие, продавцы в магазинах, таксисты, милиционеры, официанты в ресторанах, журналисты и депутаты парламента.
В местной газете "Агым" было напечатано "родословное древо" прежней киргизской власти. Во главе его находилась "крестная мама", как часто называют ее в Бишкеке,— супруга Аскара Акаева Майрам. Материал наглядно иллюстрировал, что очень многие важные должности в госаппарате занимали близкие родственники президента и его жены, одноклассники, земляки и просто друзья первой леди.
Очень многие считают, что некогда либеральный президент за 15 лет правления совершенно размяк, отдалил от себя всех разумных советников, а приблизил друзей жены.
— Боже мой, что они делают?! — плакал 24 марта на площади пожилой человек, прячущийся под лестницей от бегущих омоновцев.— Какую игру они затеяли? Зачем? Они же сами себя хоронят! Можно же было все решить нормально, без этого кошмара, без провокаций.
Всего час спустя народный гнев обратился на одного из организаторов "игры". Ворвавшаяся в Белый дом толпа нашла там замглавы администрации президента — серого кардинала Болота Жанузакова. Его выволокли из кабинета и чуть не линчевали. Случайно проходивший мимо правозащитник Эдиль Байсалов увидел своего бывшего гонителя, схватил его, затолкал в шкаф и стоял там, пока толпа не разошлась.
— Два дня до революции я просила президента, чтобы президент меня принял,— рассказывала мне председатель Конституционного суда Чолпун Баекова.— Я хотела просить его, чтобы он уволил самых одиозных — Жанузакова, еще несколько фигур. Но он даже меня не принял. Он верил собственной пропаганде, которая утверждала, что никакой революции не намечается.
— Конечно, Акаев сам себе все это устроил,— говорит и лидер "Кел-Кела" Азима Расулова.— Ведь еще месяц назад выступления в Джалал-Абаде начинались с требования отставки губернатора. Никто не помышлял тогда об отставке Акаева. Но власти как будто специально делали все, чтобы разозлить народ. Они ведь даже и представить себе не могли, насколько слабы. Их ведь только тронули — они сразу и развалились.
Новый глава киргизского МИДа Роза Отунбаева рассказала корреспонденту "Власти" Михаилу Зыгарю, что своей революцией Киргизия никому не обязана. — Все лидеры оппозиции утверждают, что вы не планировали брать Белый дом. А что же вы планировали? — Все правильно, в наши планы это не входило. Мы готовились к многодневным митингам — таким же, какие были в Киеве и Тбилиси. У нас были деньги, мы готовились кормить десятитысячную толпу. Мы рассчитывали, что примерно столько народу может остаться, разбить юрты: они приехали из разных районов, с юга. У нас было долгосрочное планирование — расчеты на неделю, на две недели, на три недели... — А что произошло потом? — Насилие со стороны правоохранительных органов, а особенно провокаторы — вы видели их, мы их называем "белошапочники" или "голубоповязочники" — очень разгневали толпу. А сельские жители, они такие импульсивные, эмоциональные... В общем, вы сами помните — несколько часов толпа бегала, как волны в океане, то в одну сторону, то в другую. И когда митингующих стало значительно больше, а омоновцы стали убегать, лавину было уже не остановить. — А вы можете сравнить киргизскую революцию с предыдущими — украинской и грузинской? — Ну, наша революция была очень не похожа на них. Мы пошли областями. Сначала мы отняли полстраны. Мы на местах выбирали свои — дублирующие — органы власти. Это наша модель революции, уроки Бишкека. Может быть, они кому-то еще пригодятся. В Грузии, на Украине оппозиция могла предложить другой путь: уйти в Европу, в ЕС, в НАТО. А мы же находимся в Азии. Наша Европа — это Россия, и мы не собираемся от нее никуда уходить. — И кто же вас финансировал? — Ни Сорос, ни NDI, ни какая-либо другая иностранная организация не дали нам ни копейки. Правда, акаевские власти все время утверждали обратное. Это все чепуха! Никто нам не помогал, мы никому ничем не обязаны. Это наша революция, мы ее сами делали, сами выстрадали. — Как вы будете использовать этот опыт борьбы с властью, когда вы сами стали властью? — Вы знаете, я поняла, что очень полезно быть в оппозиции. Очень полезно бывать с народом, видеть, о чем они думают, что чувствуют. Очень полезно быть бедным. Когда мы делали революцию в Оше, там всегда лил дождь, было очень холодно, но люди все равно стояли. Мне теперь этого очень не хватает — общения с простыми людьми. Я сейчас понимаю, насколько это прекрасно, когда власть и оппозиция периодически меняются местами. |
