 |
ФОТО: МАГОМЕД ИСАЕВ  Исламский бутик "Муслимат" может предложить покупательницам актуальные в текущем сезоне модели дизайнерских хиджабов |
Мусульманский шашлык
Первыми появились так называемые точки общепита с пометкой "халал". Халал — это не только запрет на определенные виды пищи. Для истинных мусульман это понятие гораздо шире. Важно, чтобы в заведении не было спиртного ни в каком виде, чтобы не было музыки, а если повар — женщина, то чтобы она не готовила в свои "критические дни".
Этот минимум условий до сих пор выполняли маленькие кафе, но состоятельным мусульманам, чтобы отдохнуть, сходить было некуда. Только год назад в Махачкале открыли ресторан "Майдат". Это первое и пока единственное подобное заведение на Северном Кавказе. На площади 300 кв. метров действуют законы шариата. Здесь не подают спиртного ни в каком виде и даже конфеты проверяют на наличие ликера. Здесь не курят, не поют песен и не танцуют. Из музыкального центра в углу слышны записи молитв на арабском языке. Прежде чем готовить, повара совершают ритуальное омовение, как перед молитвой, и с молитвы же начинают процесс приготовления блюд. Здесь меню обычного кавказского ресторана: шашлыки, салаты, хинкали, традиционные пироги с сыром, есть в меню и блюда европейской кухни в виде мяса по-французски. При ресторанном обслуживании цены на уровне хорошего кафе: салаты — по 30-50 рублей, горячие блюда до 300 рублей.
— В основном наши посетители, конечно, мужчины,— говорит администратор Азер,— иногда приходят девичьи компании, что-то отмечают, но они предпочитают кабинки, чтобы можно было расслабиться, снять платки: их обслуживают только женщины-официантки. Часто к нам приходят и семьями. Мы знаем, что если пара разнополая, то это муж с женой или брат с сестрой. По шариату ведь мужчина может появляться с женщиной, только если он ей муж или близкий родственник. Но мы паспорта не проверяем, оставляем это на совести клиентов, ведь они знают наши правила, а если обманут, то это будет их грех.
В "Майдат" пускают независимо от вероисповедания, но здесь строгий дресс-код: женщина должна быть одета так, чтобы видны были только кисти рук и лицо. Так же одеты официантки.
— Если к нам зайдет девушка в мини-юбке, мы, конечно, не станем ее выгонять, это же некрасиво. Но наша сотрудница обязательно подойдет к ней и попытается объяснить, что у нас за заведение. Но такое невозможно в принципе, у нас своя клиентура, все знают, куда идут,— говорит Азер.
За клиентов ресторану бороться никогда не приходилось: другого такого места нет, а лучшая реклама — само расположение ресторана. Он находится в стратегически важном для такого заведения месте — прямо у махачкалинской Джума-мечети. Новость об исламском ресторане быстро облетела мусульман, и первые полгода столики заказывали заранее.
— Ресторан открыли как раз вовремя,— говорит мне один из постоянных посетителей "Майдата" Заур,— тогда был священный месяц Рамазан, пост, и после вечерней молитвы многие шли именно сюда. Что здесь тогда творилось! Представьте: больше 100 человек, которые не ели целый день! Но персонал справлялся. Они тогда сделали себе имя.
Теперь ресторан расширяется. 300 кв. метров не в состоянии вместить всех желающих. Стало модно играть здесь исламские свадьбы, когда мужчины сидят отдельно от женщин, а вместо песен и танцев — специальные молитвы.
 |
ФОТО: МАГОМЕД ИСАЕВ Владельцы ресторана "Майдат" проторили путь к желудку мусульманина (вверху) через его желудок (внизу — помещение для молитвы при ресторане) () |
Рядом с рестораном, в здании Духовного управления мусульман Дагестана, находится НИИ исламской медицины. Вот, например, профессор Ахмед Азизов проводит консультации "Семья и брак". Сфера интимная, но мусульмане ходят сюда без опаски. В этом центре не делают абортов, все гинекологи — женщины, все андрологи — мужчины. Сам профессор — правоверный мусульманин.
— Когда мы открывались, то не собирались себя позиционировать как халал-заведение, не делали из этого фишки,— говорит Ахмед Азизов.— Мы — медицинский центр, любой вопрос будем рассматривать сначала как врачи. Но так сложилось, что большинство наших работников — мусульмане, и многие вещи, такие, например, как аборты без серьезных медицинских показаний, для нас неприемлемы. И это, и личная репутация многих наших врачей как-то расположили к нам мусульманское население. В случае с мусульманами просто необходимо знать элементарные вещи, чтобы им было у нас комфортно. Я бы не сказал, что это приносит большую коммерческую выгоду. Скорее, наоборот: в силу религиозных причин мы отказываемся от некоторых процедур, которые приносят доход в других клиниках. К тому же, когда к нам обращаются малоимущие, мы не можем указать им на дверь, многих консультируем бесплатно.
По желанию пациента здесь могут сопровождать процедуры молитвами. Если во время сеанса лечения пиявками пациент попросит читать ему духовную литературу — никаких проблем, это будет стоить как обычная процедура.
— Для верующего человека очень важно, кто его лечит,— говорит профессор Азизов.— В каждой религии есть определенные запреты, соблюдение которых может быть не принципиально при лечении, но очень важно для психологического комфорта пациента. К тому же важна репутация заведения, невозможно представить, что в одной палате мы с молитвой на устах ставим пациенту капельницу, а в другой у нас идет процедура аборта.
Необходимостью психологического комфорта, видимо, обусловлено и строительство халал-бани, которое началось опять же рядом с Джума-мечетью.
— Дело не в том, что мусульмане купаются как-то по-особенному,— говорит Зайнулла Атаев, заместитель имама Джума-мечети.— Просто вы же видите, во что превратились наши городские сауны: почти во всех разврат. Поэтому мы, конечно, приветствуем создание таких заведений — во всяком случае, мусульмане смогут спокойно париться. И никто не будет оскорблять их чувств, предлагая проституток, а то в частные сауны многие брезгуют ходить, зная, что там происходит.
 |
ФОТО: МАГОМЕД ИСАЕВ |
Меседу Магомедова — хозяйка исламского брачного агентства и еще работник МВД с 20-летним стажем.
— Этот опыт мне очень помогает,— говорит Меседу,— даже к нам обращается много брачных аферистов. Но я их быстро вычисляю, у нас не то заведение.
Капитан запаса Магомедова, сколько себя помнит, всегда была удачливой свахой-любителем, и вот три года назад главный редактор газеты "Нурул-ислам" предложил ей создать официальное брачное агентство для мусульман.
— Я, конечно, долго отказывалась, по шариату это так сложно, парень с девушкой не могут встречаться до брака наедине, и я сомневалась, смогу ли все организовать так, чтобы не было противоречий с исламом,— говорит Меседу.
Многие посмеиваются над инициативой, но игривый настрой пропадает сразу же, как только переступаешь порог агентства. На стенах — фото с видами Мекки и Каабы, зеленые знамена с вышитыми золотом молитвами на арабском, а за столом — Меседу, солидная женщина, одетая по всем правилам ислама. Посетителя она осматривает бегло, но цепко. Как бы мимоходом спрашивает о семейном положении. Когда мой коллега-фотограф говорит, что не женат, глаза бывшего оперативника загораются, и на протяжении всего интервью она как бы невзначай спрашивает то о национальности, то о работе потенциального жениха.
— У нас нет картотеки в общепринятом смысле слова, нет фотоальбома, который мы показываем клиентам. Все фото женихов и невест — в сейфе,— говорит Меседу.— Я ведь учитываю не только законы шариата, но и местные традиции. В Дагестане и так считается зазорным находить спутника через брачные агентства, а мусульманам еще сложнее: много условностей. Знакомиться на улице неприлично, а представить, что могут быть какие-то клубы или вечеринки с разнополыми правоверными мусульманами, невозможно в принципе. По шариату девушка даже не может передвигаться по городу без сопровождения мужчины. Но не зря на Востоке говорят: "Где закрыта дверь, там может быть открыта форточка".
Меседу разговаривает со всеми клиентами лично, сама подбирает подходящие кандидатуры. Она показывает фото только тогда, когда убеждается в серьезности намерений. Дальше дело техники — претенденты могут увидеть друг друга на улице, не приближаясь и не общаясь, как бы случайно. Видимо, капитан запаса Магомедова активно использует опыт оперативной работы: за 3 года у нее 317 браков и ни одного развода!
— Иногда бывает очень сложно работать, многие мужчины такие капризные, хотят и красивую, и умную, и богатую, и набожную, а сами — ну посмотришь на них... Нет, я лучше промолчу,— откровенничает хозяйка агентства.
Специфика исламского брачного агентства еще и в том, что многие ищут себе вторую или третью жену. Хотя официально в России многоженство не разрешено, среди мусульман Дагестана это довольно распространенное явление. Вот Магомед Ханмагомедов из поселка Ленинкент под Махачкалой не скрывает, что у него две жены. С обеими познакомился через брачное агентство "Нурул-ислам", год прожил с Асият, и она сама предложила найти ему вторую жену.
— А что? Я не вижу в этом ничего странного, я сама ее нашла, сама ходила ее сватать,— рассказала мне первая жена.— Одну ночь он проводит со мной, другую — в ее доме. У нее своя жилплощадь, мы живем с одним мужем на два дома, так что проблем у нас нет.
— Я очень доволен, в агентстве все женщины молятся, все с хорошей репутацией,— соглашается муж.
Последнее Меседу проверяет лично. Махачкала — город маленький, и ничего не скроешь, "разведданные" собираются среди соседей, знакомых.
— Я не выясняю, девственница эта девушка или нет,— говорит Меседу.— Главное, чтобы репутация была хорошая, чтобы девушка была не легкого поведения, у нас с этим строго. Но не все, конечно, верят в чистоту наших намерений, вот ко мне постоянно участковый ходил, все вопросы какие-то наводящие задавал, а потом говорит: "Я слышал, что ты сводница: девочек продаешь". Это мне такое сказать!
Когда участковый выяснил, что агентство работает под эгидой Духовного управления мусульман Дагестана, вопросы у него отпали.
Мусульманская мода
— Как только начался религиозный бум, многие девушки начали молиться и соответственно одеваться,— рассказывает мне Амина, студентка Дагестанского университета.— Но рынка такой одежды не было, все, что продавали (с длинными рукавами, юбки миди), было такое страшное, рассчитанное на старушек. Тогда многие девушки стали шить одежду на заказ.
Но даже спустя десять лет в Махачкале есть только пара приличных магазинов, специализирующихся на одежде для мусульманок. Бутик "Муслимат" находится в одном из дорогих торговых центров Махачкалы. Хозяйка магазина Шанабат Ахмедова говорит, что пробовала подбирать одежду в Европе, но это очень сложно:
— В каждой коллекции, которую мне предлагали, было только две-три вещи, которые хоть как-то соответствуют нормам ислама. Я стала закупать коллекции в восточных странах. Там это целая индустрия. Привожу еще и каталоги, девочки могут выбрать все, что хотят, на заказ. Посмотрите, все вещи яркие, модные, но при этом все — как положено по шариату.
В этом магазине одеваются модницы-мусульманки среднего класса.
А у модельера Веры Агошкиной нет своего бутика или дома моделей, но в Махачкале ее знают все богатые мусульманки.
— Вы знаете, это произошло случайно,— рассказала мне модельер.— Я всегда увлекалась интерпретацией дагестанских народных костюмов — с богатой вышивкой, украшениями, головными уборами. И ко мне стали приходить девушки в хиджабах и заказывать вечерние наряды, такие же как в коллекции, но чтобы ничего не обтягивало и не просвечивало. Многие подолгу живут с мужьями в Европе, США. Они привыкли к вещам высокого уровня, и мои модели должны соответствовать. Обычно заказывают даже не платье, а целый ансамбль, чтобы не подбирать потом платок, аксессуары.
Со специализированных итальянских выставок Вера Агошкина привозит ткани от Versace, Valentino, Cerruti. Многие вещи расшиваются вручную бисером, стразами Swarovski. Все зависит от того, на какую сумму рассчитывает клиентка.
— У нас был один очень интересный заказ,— вспоминает Вера Агошкина.— Женщина заказала платье из ткани фирмы Etro с богатым орнаментом и попросила расшить бисером все линии узора, так мы работали полгода!
Труд вышивальщиц в Махачкале не так уж дорог. Как мне удалось выяснить, богатые дагестанские мусульманки готовы выложить за эксклюзивное платье от $1000 до $2000.
Многие клиентки строгость силуэта компенсируют экстравагантной обувью. Примерно за $200 вам сделают персональную колодку и туфли из классической черной кожи или замши. Все остальное — за дополнительную плату.
— Мы как-то сделали одной девушке очень экстравагантные сапожки из антикварной парчи XIX века, я даже не представляю, куда она в них выходила,— говорит модельер.
Моя знакомая Мадина, бывшая модель, а теперь жена бизнесмена-мусульманина, с удовольствием одевается у Веры Агошкиной:
— Есть, конечно, и другие ателье, где могут сшить исламскую одежду. Но когда они слышат слово "ислам", то предлагают что-то очень скучное. Вера свободна от этих предрассудков, но при этом она специально изучала все требования, которым должна соответствовать одежда мусульманки. Я часто езжу с мужем за границу, хочется хорошо выглядеть, но переделывать французское платье от кутюр под ислам безумно дорого, да и не хочется. А то, что делает Агошкина,— тоже от кутюр.
Отделка многих костюмов сделана по восстановленной технологии XIX века. Застежки скопированы с музейных образцов и похожи на ювелирные украшения. Но современные мусульманки не боятся притягивать взгляды.
— Кто сказал, что мусульманки — забитые женщины? — возмущается Мадина.— Паранджа или чадра — это все стереотипы, вчерашний день! Мы можем выглядеть модно и не оскорблять при этом братьев по вере, и мы готовы за это платить!
 |
ФОТО: МАГОМЕД ИСАЕВ Клиентки Веры Агошкиной (на фото) привыкли к вещам высокого уровня |
Понятие "халал" (в переводе — разрешенное), как и два других понятия того же ряда — "харам" (запрещенное) и "машбух" (подозрительное),— достаточно широко и охватывает едва ли не все сферы жизни, в частности пищу.
Пищевых правил халала много. Основные — употребление в пищу мяса только чистых животных (жвачные парнокопытные, рыбы с чешуей и плавниками и некоторые птицы); забой животных единственным разрешенным способом — перерезанием горла; удаление крови из мяса животных.
Исламские правила, касающиеся пищи, во многом напоминают иудейские кошерные правила (см. ниже), но содержат меньше ограничений. Поэтому мусульманину дозволяется есть кошерную пищу в отсутствие халалной: вся она, за исключением разве что вина, относится к категории разрешенного, о чем есть особое упоминание в Коране.
Рынок халалных продуктов и услуг долгое время недооценивали. Лишь в начале 1970-х годов о нем начали говорить серьезно. Сейчас халал-индустрия в мире — одна из самых быстроразвивающихся. Однако надежных данных об объеме рынка халалных продуктов нет. Эксперты предпочитают оценивать общемировой рынок, а не национальные. Ислам — вторая по численности мировая религия, и ее приверженцы строго относятся к соблюдению правил. В мире насчитывается более 1,4 млрд мусульман, и, по данным на 2004 год, мусульмане совершили покупок (или иных сделок) на общую сумму $350 млрд.
В настоящее время центром халалной индустрии становится Малайзия, ежегодно проводящая крупнейшую в мире международную выставку халалных продуктов, товаров и услуг MIHAS (Malaysian International Halal Showcase).
Что такое кашрут
Кошерная пища — пища, приготовленная в соответствии с законами кашрута. Основные правила кашрута совпадают с правилами халала, но содержат еще запрет на смешение мясной и молочной пищи.
Мировой рынок кошерных продуктов имеет длинную историю. В частности, в США кошерная пища появилась в 1654 году, когда евреи-сефарды прибыли в Новый Амстердам (нынешний Нью-Йорк). В 1911 году компания Procter & Gamble начала рекламную кампанию своих продуктов среди евреев. В течение последующих двух десятков лет на кошерную пищу обратили внимание ведущие американские пищевые компании. В 1965 году один из крупнейших производителей кошерной пищи, компания Hebrew National Foods, начала рекламную кампанию своих продуктов среди неевреев. С этого момента объемы производства и продаж кошерных продуктов начали почти непрерывный рост.
По данным одного из ведущих экспертов рынка кошерной пищи в США Менахема Любински, к 2004 году кошерных продуктов в Америке продавалось на $40 млрд при ежегодных темпах роста продаж на 15%. При этом абсолютное большинство потребителей кошерных продуктов — неевреи: в 1996 году, к примеру, из 7 млн постоянных потребителей кошерной пищи евреев было лишь 2 млн. Сейчас число тех, кто покупает кошерную еду постоянно, оценивается в 9 млн, а тех, кто делает это время от времени или готов покупать ее в будущем,— в 36 млн.