советы посторонних
Всемирный банк вчера презентовал очередной доклад "Об экономике России". По существу, банк вмешался в спор, разделяющий российское правительство. Из доклада следует: главное, чего не хватает России,— это скорейшего принятия и строгого следования программе на 2006-2008 годы, подготовленной Министерством экономического развития и торговли (МЭРТ). Той самой программе, которая категорически не устроила премьера Михаила Фрадкова и стала причиной его затяжного конфликта с главой МЭРТ Германом Грефом.
Загадки российской статистики
Как известно, Михаил Фрадков забраковал среднесрочную программу экономического развития, подготовленную ведомством Германа Грефа. Премьеру нужна другая программа: без упоминания реформ, за которые правительство не отвечает (таких, как судебная или реформа правоохранительных органов), зато четко показывающая, какой вклад внесет каждая отрасль в целевое удвоение ВВП. В результате у правительства уже есть сценарные условия для формирования бюджетной трехлетки, но так и нет собственно программы на этот период. Похоже, что премьер, учредив в кабинете новый малый совнарком в виде бюджетной комиссии под своим председательством, создает ситуацию, когда фактически "стратегическая программа" оказывается ненужной. Любопытно, что на этом фоне падение темпов роста оказалось приостановленным.
Эту загадку российской статистики Всемирный банк так и не смог разгадать. Главный экономист представительства ВБ в России Джон Литвак заметил, что в начале этого года Росстат пересчитал промышленную статистику с учетом новой классификации. Результат: "Зарегистрированное ранее общее снижение темпов роста промышленности буквально исчезло". При этом в обрабатывающей промышленности произошло ускорение роста, а в добывающих отраслях рост по-прежнему замедлялся. Что, по мнению экспертов банка, рационального объяснения не имеет. Потому что факторы, повлиявшие на снижение роста в остальных отраслях, "должны были в равной степени повлиять и на машиностроение". А эти факторы таковы: опережающий рост издержек по сравнению с ростом производительности из-за повышения курса рубля; рост цен на энергоносители; превышение роста зарплаты над производительностью труда и нехватка производственных мощностей.
Что же касается "снижения темпов роста в нефтяной промышленности и некоторых других секторах", то оно, считают в банке, "связано с последствиями затянувшегося дела ЮКОСа и ощущением возросшего госвмешательства в экономику". В нынешнем году негативное влияние этих факторов на рост в промышленности существенно не уменьшится и темп роста будет замедляться. Рост можно спасти, только "увеличив объем частных инвестиций".
Рецепты светлого будущего
Доклад констатирует: "Проблемы делового климата (например, отсутствие независимых судов) можно решить только в процессе длительного реформирования институтов и продолжения структурных реформ". Но вместе с тем видит, как правительство может "существенно улучшить инвестиционный климат уже в ближайшее время". Для этого правительству (и шире — власти) требуется "завоевать репутацию активного защитника прав собственности, сторонника стабильного режима регулирования и противника госвмешательства в экономику". А это и означает принять и строго выполнять проект программы, подготовленный Минэкономразвития, который Герман Греф публично назвал "декларацией экономической свободы". Таким образом, главное, что нужно делать правительству,— продолжать институциональные реформы, так как именно в них в ВБ видят основную причину экономического роста России, а не в сверхвысоких ценах на энергоресурсы.
Правда, институциональные реформы если даже вернут доверие бизнеса к власти, то сразу не смогут закрепить этот поворот ростом инвестиций. Институциональных реформ недостаточно для подавления инфляции. По словам Джона Литвака, "инфляция в России зависит от потоков капитала". То есть на удорожание рубля инвесторы отвечают ростом притока краткосрочного капитала (см. график 1 на стр. 15) и эти деньги сразу отражаются на росте цен. Поэтому господин Литвак особенно подчеркнул роль стабилизационного фонда как антиинфляционного инструмента и призвал правительство не поддаваться соблазну увеличивать непроцентные расходы, а максимально "закачивать" нефтедоллары в стабфонд.
Зато проблемы диверсификации экономики в России, по мнению экспертов банка, нет. В том случае если правительство выполняет программу Германа Грефа. "Снижение налогов и структурные реформы, как можно надеяться, приведут к улучшению общих условий предпринимательства. Это может стать основой диверсифицированного роста",— отмечается в докладе. К тому же, несмотря на "голландскую болезнь" и "отвлечение ресурсов на изъятие природной ренты", в России есть ряд преимуществ для несырьевых отраслей: наличие дешевых природных ресурсов на внутреннем рынке; более низкое налоговое бремя в несырьевых отраслях по сравнению со странами, в которых природные ресурсы менее доступны; более доступное иностранное оборудование благодаря росту курса рубля из-за постоянного притока нефтедолларов. Но особым конкурентным преимуществом российской промышленности в ВБ считают "дешевый природный газ" (см. график 2). И, как уже писал Ъ 29 марта, в банке, в отличие от "Газпрома", считают, что "тарифы на природный газ для коммерческих организаций уже приближаются к уровню, обеспечивающему возмещение издержек, включая инвестиционную составляющую".
В докладе не забыли и о преимуществах членства России в ВТО. Если российские чиновники упирают на новые уровни защиты российских экспортеров, то глава представительства ВБ в России Кристалина Георгиева считает (см. Ъ от 29 марта), что главная выгода — это увеличение благосостояния населения за счет увеличения импорта. Эту позицию ведущий экономист ВБ по вопросам ВТО Дэвид Тарр вчера проиллюстрировал цифрами: от импорта выиграет 99% российских домашних хозяйств. Экономисты банка подсчитали, что присоединение России к ВТО в среднесрочной перспективе принесет российским потребителям $19 млрд в год, а в долгосрочной перспективе — $64 млрд в год. Основной источник — сокращение барьеров для прямых иностранных инвестиций в секторе услуг, которые в итоге подешевеют.
