Запрограммированность предстоящей, равно как и следующей за ней, недели на новый раунд противостояния законодательной и исполнительной властей — один из выводов, который можно сделать после заседания Совета министров, состоявшегося в прошедшую пятницу. Стремление исполнительной власти продемонстрировать свою сплоченность вокруг фигуры президента является показателем все более вырисовывающейся тенденции: президентские структуры стремятся обеспечить действенный контроль над правительством, чтобы исключить возможность его самостоятельного диалога с Верховным Советом. Тем самым в области экономической политики наметилось движение от троевластия (парламент-правительство-президент), сложившегося после VII Съезда в декабре прошлого года, к двоевластию (парламент-президент), которое навсегда может похоронить надежды парламентского руководства на установление своего полного контроля над экономикой страны.
Первоначально возникшая как парламентская республика, российская демократия уже через год пошла по пути расширения полномочий исполнительной власти в области разработки экономической политики. Окончательное оформление ведущее положение президента в проведении экономических реформ получило в конце 1991 года, после того как на V Съезде Борису Ельцину были предоставлены по сути чрезвычайные полномочия в области экономического законодательства. На протяжении последующего года важнейшими документами, определяющими ход экономических преобразований в России, были указы президента (бывшего одновременно и главой правительства, которое принято называть "гайдаровским") и решения Верховного Совета (законы и постановления). Постановления и распоряжения кабинета носили подчиненный характер и только конкретизировали основные положения президентских указов и парламентских законов. Тем самым роль собственно правительства сводилась к решению задач текущего управления, в то время как стратегия реформы разрабатывалась гайдаровской командой уже как бы от имени президента.
Существенные изменения в распределение полномочий внес в декабре прошлого года VII Съезд народных депутатов. Отказавшись продлить истекшие 1 декабря чрезвычайные экономические полномочия президента и приняв закон о Совете Министров, съезд фактически конституировал еще один центр власти в лице правительства. Его относительная самостоятельность как органа, подотчетного как парламенту, так и президенту, а также сохранение за последним, как главой исполнительной власти, достаточно широких полномочий по формированию экономической политики по сути и заложили основу последующего "экономического троевластия" в России. Наиболее ярко это троевластие проявилось в период обострения политического противостояния прошедшей весной, когда накануне референдума президентом — при "молчаливом несогласии" правительства — был принят целый ряд решений ярко выраженного популистского характера, часть из которых впоследствии была фактически дезавуирована кабинетом. Практически сложившееся на данный момент распределение ролей в структуре исполнительной власти, при котором политические решения принимались президентом, а хозяйственное управление и формирование экономической политики находились преимущественно в руках премьера, не было достаточно устойчивым и постоянно испытывало на себе давление внешних факторов. Так, в качестве примера непосредственного политического вмешательства в сферу полномочий экономического блока правительства может быть названо решение о приостановке действия контракта на поставку в Индию криогенных двигателей, принятое, по некоторым данным, единолично главой государства после встречи с президентом США. С другой стороны, активные усилия Верховного Совета с целью подтолкнуть Виктора Черномырдина занять более самостоятельную политическую позицию поставили — пока только теоретически — вопрос о вероятности независимой политической роли правительства.
Подобная перспектива была относительно поздно замечена погруженной в конституционный процесс президентской администрацией, реакция которой была, однако, почти мгновенной. Даже гипотетическая возможность политического соглашения между парламентом и правительством практически исключала надежду президентской стороны не только на окончательную победу в противостоянии с руководством Верховного Совета, но и на сохранение самого института президентства в России. Единственно возможной ответной мерой в сложившейся правовой ситуации стала попытка реанимировать вертикаль исполнительной власти, конституционным главой которой по-прежнему является президент.
Как показало заседание Совмина 6 августа, эта попытка в целом удалась. Несмотря на наличие серьезных разногласий в правительстве (например, между вице-премьерами Борисом Федоровым и Александром Заверюхой) и ведомственных трений (Минфин-Минэкономики, Госкомимущество-Госкомпром), поведение членов кабинета показало, что хотя бы публично они будут придерживаться принципа единой команды и демонстрировать лояльность президенту. Демонстративное отмежевание премьера не только от действий парламента, но даже и от подписанной им совместно с Русланом Хасбулатовым "Декларации национального экономического согласия" могут быть оценены как крупный политический успех президентской стороны, правда в том случае, если за ними последуют соответствующие действия всего кабинета.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ