Пушкинский Театральный центр в Санкт-Петербурге в рамках программы "Театральное собрание сочинений А.С. Пушкина" показал премьеру спектакля "Table Talk, или Кто убил барона Филиппа" — по "Скупому рыцарю". Поставил его основатель и руководитель Центра Владимир Рецептер. Одновременно со спектаклем вышла двуязычная (английская часть подготовлена пушкинистом и переводчиком Энтони Вудом, Antony Wood) книга "Притяжение Скупого рыцаря" из серии "Пушкинская премьера".
На сцену выходит Владимир Рецептер. Сначала он представляет "Притяжение Скупого рыцаря", где впервые после 1901 года публикуется факсимильная рукопись "маленькой трагедии". Вступительная статья представляет "новое осмысление пьесы, которое получило театральное воплощение в спектакле".
Господин Рецептер предлагает зрителям присутствовать на репетиции. Ты сидишь и думаешь, что сейчас предстоит выслушать в меру скучные литературные чтения с литературоведческими комментариями. Нам говорят, что в первой редакции "Скупого рыцаря" есть строчки о том, что и барона Филиппа, и Альбера звал во дворец сам Герцог. Мол, особое внимание. Ну, хорошо — думаешь ты. И, конечно, испытываешь чувство уважения к актерам, которые, оказывается, владеют искусством декламации, хотя нынче и невнятное бормотание отнюдь не возбраняется. Звезда первого акта — Вячеслав Захаров в роли ростовщика. Он не пытается понять пьесу, он уже понял и играет — что санкционировано режиссером. Не случайно один Соломон полностью облачен в сценический костюм.
Во втором акте действие переносится в другой зал, туда зрителей ведет маленький черный арапчонок, в белой чалме и красном платье, будто сошедший с сомовских картин. Господин Рецептер напоминает, что когда после революции открылся БДТ, перед спектаклем Александр Блок выходил на авансцену и объяснял залу, что будет происходить в спектакле. Затем Владимир Рецептер продолжает свой комментарий и виртуозно играет монолог Барона. Перед зрителями — распахнутая дверь, более похожая на багет, за ней подземелье, сундуков нет, сияние золота льется с парчового занавеса — световая партитура и сценография принадлежат петербургскому классику Эдуарду Кочергину. По тому, как актер натягивает перчатки, снимает часы, готовится, нам следует понять: мы допущены к таинству, или близки к разгадке тайны. Параллельно с известным сюжетом в спектакле выстраивается отдельный, вполне детективный ряд: вооружившись пушкинскими пометками, ремарками и рабочими записями, театр ведет расследование: кто же на самом деле убил богатейшего человека страны, отказавшегося от участия в государственных делах, оставившего свет и законсервировавшего состояние.
Повинуясь звуку колокольчика, зрители идут дальше, попутно оглядывая апартаменты госпожи Кочневой, в особняке холодно. В светлом, с зеркалами в золотых рамах и античными белыми барельефами зале разыгрывается последний акт. Дмитрий Готсдинер, играющий Герцога, извиняется, что ему приходится говорить после мэтра и продолжает комментарий, напоминая нам о трактате Макиавелли "Государь", который Пушкин знал. Здесь все уже в костюмах и в том числе и Альбер (Игорь Волков). Начинаются актерские переходы, молчание, закрываются и открываются двери: очевидно плетется дворцовая интрига. Третий акт не лишен юмора. Барон является в полном рыцарском облачении. Это весьма практично, доспехи долго не снашиваются, и через них до человека не достучишься, если будешь вести себя прилично. Но кто же будет вести себя прилично, когда речь идет о таких деньгах. Не государь же! Ужасный век, ужасные сердца. Это Герцог намеренно столкнул отца и сына, потому что деньги должны жить, даже если Барону придется умереть. Когда деньги мертвы, государство хиреет. Удивительно актуальную пьесу написал господин Пушкин. Во всяком случае, так ее прочитал господин Рецептер.
ЕЛЕНА ГЕРУСОВА