В музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме открыта персональная выставка петербургского скульптора Владимира Цивина, работы которого демонстрируются одновременно и в Эрмитаже.
Экспозиция производит очень цельное впечатление: представлены произведения последних пяти лет, объединенные общей темой и стилем. Особый раздел составляет скульптура шумерского цикла (многим уже знакомая по эрмитажной выставке) и графические эскизы к ней, созданные в 1999 году.
Основной материал скульптуры Владимира Цивина — глина, основной сюжет — человеческий торс. Глина, на первый взгляд, кажется мягкой и недолговечной, но ведь древнейшие культуры известны нам именно по глиняным вещам. Работа с глиной приучает мастера усмирять и подчинять себе две первобытные стихии — земли и огня. Возможно, поэтому первобытные, мифологические темы преобладают теперь в творчестве господина Цивина: противопоставление мужского и женского начал, воинственности и материнства. Отсюда круг персонажей: Венеры, праматери каменного века, и торсы воинов, похожие на древние каменные топоры. Обращаясь к самым архаическим традициям, скульптор создает целые серии — египетские, палестинские, месопотамские, неолитические. Сам материал подчас диктует скульптору сюжеты: сотворенный из праха земного Адам, обращенная в соляной столп жена Лота.
Пластика Владимира Цивина колеблется на грани между предметностью и абстракцией, человеческие формы временами едва угадываются. Но одна деталь подчеркивается всегда: пуп. Пуповина, связывающая мать и дитя, прошлое и современность, человека и землю, его породившую. В этом можно усмотреть и следы ренессансного мироощущения: человек — пуп земли, центр мироздания. Не менее важна поверхность скульптуры: здесь работает все: и разнообразие фактуры (от оттисков ткани до имитации драпировок в египетском духе), и цвет материала (от темного землистого шамота до ослепительно-сахарного фарфора). Поверхность подобна коже, защищающей статую от окружающего мира. Фигуры существуют по отдельности, но чаще объединяются в пары (Адам и Ева, Каин и Авель) или небольшие группы. Принцип свободы комбинирования положен в основу этих составных композиций. Многие статуи разъемны, и их части могут восприниматься как самостоятельные произведения или сочетаться с другими фигурами. Размеры скульптуры также могут варьироваться. Эти вещи идеально приспособлены к жизни в любой среде, хоть и явно стремятся к монументальности.
Язык пластики Владимира Цивина интернационален, поэтому его выставки за границей бывают едва ли не чаще, чем на родине. Скрытый диалог с традицией в сочетании с "архаической" тематикой — отличная тактика для актуального искусства. И несмотря на программную апелляцию к древности и мифологии, в этой скульптуре нет ни пафоса, ни брутальности, которые сейчас кажутся столь неуместными; ее отличает другое — изысканность стиля. Собственно, стиль — ключевое слово в определении творчества скульптора в целом: он принадлежит к самым стильным художникам Петербурга, эта стильность проявляется даже в оформлении экспозиции и буклета к ней.
Владимир Цивин представляет собой пока относительно редкий у нас тип художника: он — "сам себе куратор", тщательно продумывающий каждый шаг, творческий или практический. Он сам создает свой миф. Поэтому особенно удачным представляется то, что эта выставка разместилась в Фонтанном доме. Ведь его хозяйка была одной из стильных фигур в артистической жизни города и мастерски выстроила свой образ, сделавшийся культовым в истории Петербурга-Ленинграда. Рискнем предположить, что ей бы, наверное, понравился такой гость.
АННА ТОЛСТОВА
Выставка продлится до 26 июня