Литературное убийство в Зимнем саду

В Петербурге состоялось первое вручение новой ежегодной литературной премии "Национальный бестселлер". Под стать названию премии церемония вышла интригующей.

Происходившее в Зимнем саду гостиницы "Астория" напоминало скорее спектакль, чем такое скучное дело, как раздача очередных литературных слонов. В роли режиссера красовался ответственный секретарь премии Виктор Топоров. Ажиотаж подогревали многочисленные телекамеры и наплыв литературного — и не только — бомонда. Почетный председатель жюри Ирина Хакамада соседствовала с первой статусной порнозвездой России Хаей Хаким. Голосование происходило прилюдно. Никакие протоколы не зачитывались: каждый из членов жюри ставил на грифельной доске галочку возле имени своего фаворита. Впрочем, не каждый. Дмитрий Дибров не прочел книги шорт-листа и из жюри выпал. Банкира Владимира Когана представлял его юрист. Эдуард Лимонов переслал из 24-й камеры Лефортовской тюрьмы бодрое коммюнике о том, что он "пытается остановить наступающее прошлое". В наличии были Павел Крусанов, Артемий Троицкий и Елена Шварц.
В шорт-листе, как в кошмарном сне, встречались писатели несовместные. Александр Проханов ("чеченский" роман "Идущие в ночи") соседствовал с берлинским космополитом Сергеем Болматом (кислотный pulp "Сами по себе"), привычно вызывающие Владимир Сорокин ("Пир") и Эдуард Лимонов ("Книга мертвых") — с "культурными" Дмитрием Быковым ("Оправдание") и Леонидом Юзефовичем ("Князь ветра"). Понятие "бестселлер" на глазах теряло товарно-денежное значение. Хотелось друг другу удивляться и восклицать, что высшая ценность — талант и преданность слову: впервые за многие годы "Бестселлер" попытался изжить политический раскол в литературе. Многие впервые задумались о господине Проханове не как о пророке русского нацизма, но как о литераторе. Истерический, галлюциногенный стиль его романов, если отбросить идеологическую шелуху, дает ему право именоваться российским наследником маркиза де Сада. Арест господина Лимонова, автора, возможно, самых завлекательных российских литературных мемуаров со времен Ильи Эренбурга, придавал церемонии дополнительную интригу.
К моменту голосования саспенс достиг апогея. Как в хорошем триллере, ожидание мучительно затянулось — благодаря господину Троицкому. Заручившись согласием собравшихся, он около получаса рассказывал, как выставлял номинантам баллы за "стиль, интригу, новизну, увлекательность и поучительность". Выбросив кулак в рот-фронтовском приветствии и провозгласив: "Свободу Эдуарду Лимонову! Долой национал-большевизм", он все-таки проголосовал за господина Быкова. В этом проявился некий идейный мазохизм, поскольку все в писателе — от идей до марки буржуазного издательства "Вагриус" — отвращало столпа российской рок-критики. Но истина оказалась дороже. Господин Лимонов, естественно, проголосовал за себя, господин Коган — за Александра Проханова. А премию ($10 тыс., которые разделят автор, издатель и номинатор) получил Леонид Юзефович, прогремевший в свое время блестящей биографией барона Унгерна "Самодержец пустыни", писатель достойный, традиционный и всех устраивающий. Тем более что снискавший награду "национальный бестселлер" мистический ретродетектив, опубликованный в "Дружбе народов", мало кто успел прочитать.
МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ