В Париже проходит первый выпуск новой французской ярмарки современного искусства Paris+, нового проекта межконтинентального гиганта Art Basel. Она заменила почившую в прошлом году FIAC и спровоцировала бодрый ажиотаж в парижском и даже мировом арт-сообществе. Положение дел на ярмарочных стендах исследовала Мария Сидельникова.
Фото: Francois Mori / AP
Фото: Francois Mori / AP
Фото: Francois Mori / AP
Фото: Francois Mori / AP
Фото: Francois Mori / AP
Фото: Francois Mori / AP
Фото: Francois Mori / AP
В прошлом году главная ярмарка современного искусства во Франции FIAC приказала долго жить на сорок восьмом году жизни. По крайней мере в прежнем виде и на прежней площадке, то есть в историческом Grand Palais (или временном Grand Palais Ephemere на Марсовом поле, где галеристы до 2024 года пережидают ремонт почтенного старца), она проводиться больше не будет. За внешней внезапностью этого решения стояли давние трения между Объединением национальных музеев (Reunion des Musees Nationaux, RMN), управляющим Гран-пале, и группой RX France, владельцем и организатором FIAC и Paris Photo. Поэтому в начале декабря 2021 года, когда подошел срок истечения контракта, RMN объявило открытый тендер на ближайшие семь лет на использование двух площадок под ярмарку современного искусства в октябре и фотоярмарку в ноябре. Прием заявок был стремительным, претендентов было всего два. Победил мировой арт-гигант Art Basel — главный конкурент FIAC. Paris Photo оставили за RX. Переворот, захват, махинация, инсценировка — как только не называли изгнанные хозяева FIAC происшедшее, но обратной дороги уже не было. Повестку на парижском рынке современного искусства теперь задает Art Basel, для империи которого французская столица стала уже четвертым городом после собственно Базеля (1970), Майами (1993) и Гонконга (2013). Однако пока правила игры и фиаковский вектор остаются прежними.
Paris+ проходит ровно в те же даты, с 20 по 23 октября, в том же месте — Grand Palais Ephemere, с теми же галереями-участниками (более 150 из 30 стран), по тем же лекалам (секция скульптур, разбросанных по всему городу — от сада Тюильри до Вандомской площади; секция молодых галерей, усиленная вдвое, и партнерские стенды) и с той же ориентацией в предложении на парижскую выставочную повестку и на местные вкусы — при выраженном акценте на ХХ век. Хотя произведений, которые только вышли из мастерских и не успели обсохнуть, тоже все больше, особенно в скульптуре.
Но на фоне последних вялых выпусков FIAC дебютная Paris+ действительно кажется бурлящей. Art Basel стянули в Париж всю свою международную тяжелую артиллерию — топовых коллекционеров, главным образом американских, кураторов собраний ведущих мировых музеев и фондов. После ковидной изоляции аккуратно возвращаются и азиаты — их присутствие заметно на ярмарке. Все опрошенные “Ъ” галеристы в один голос говорили об «энергии, многолюдности и общем оживлении», причем не только непосредственно в самом «Эфемерном дворце» на стендах, но и в парижских галереях.
Ценовая вилка представленных на Paris+ работ в основной программе — от $10 тыс. до $6,5 млн: столько запрашивала Skarstedt Gallery Paris за автопортрет Мартина Киппенбергера 1992 года. Его зарезервировали для музейной коллекции в первый же день. Особняком стояла нью-йорская галерея Acquavella, сделавшая впечатляющую ставку на модернизм. За музейного уровня Пикассо, Джакометти и Бэкона просили несколько десятков миллионов. Нижняя планка повысилась — если на FIAC можно было найти работы по несколько тысяч, то в этот раз всех своих «бюджетных» художников галеристы попрятали, выкатив тяжеловесов: больше 30 произведений стартуют с миллиона.
В тройку самых дорогих работ на Paris+ попала и «Katastrophentheorie IV» (1983) Зигмара Польке ($4–5 млн) у Thaddaeus Ropac. Австрийский галерист знает, что в Париже водятся большие коллекционеры немецкого художника. Среди них, например, Франсуа Пино, основатель люксового гиганта Kering, хозяин Christie’s и Bourse de Commerce. По информации “Ъ”, его коллекция тоже пополнилась на Paris+, но зарезервирован ли Польке для него — не выпытать. В той же ценовой категории выступила и американская француженка Джоан Митчелл. К слову, у другого французского арт-любителя Бернара Арно в Fondation Louis Vuitton сейчас идет ее ретроспектива. Галерея David Zwirner продала ее картину «Border» (1989) за $4,5 млн в частное собрание. Не задержалась на их стенде и компактная квадратная картинка «Без названия» (1963) американского минималиста Роберта Римана ($3 млн), а с ней и «Bouhouche» (2007) Люка Тейманса, бельгийского художника, к которому неравнодушен все тот же Франсуа Пино ($1,35 млн). Миллионный барьер также взяла прозрачная, словно наполненная водой скульптура-шайба Рони Хорн (удивительным образом тоже художница из коллекции Пино): $1,3 млн ушли брюссельской галерее Xavier Hufkens.
В первый день Paris+, зарезервированный для VIP-посетителей, кассу сделала и галерея-тяжеловес Hauser & Wirth. За свежайшую «Мечту» (2022) в виде перекрученной морды, в которой мгновенно узнается рука американца Джорджа Кондо,—$2,65 млн. За «Розовый Париж» (1966) афроамериканского художника-абстракциониста и экспрессиониста Эдварда Кларка (после смерти в 2019 году цены на его работы только растут) — полтора миллиона. Плюс миллион за стремительно взошедшую звезду американской арт-сцены Рашида Джонсона («Sanctuary», 2022).
Настоящей столицей современного искусства (в отличие от, скажем, Лондона) Париж прежде не был и ключевой роли в этом секторе арт-рынка не играл. Но теперь, с приходом в последние годы крупных галерей, развитием частных фондов, открытием нового музея Франсуа Пино — локомотива этих трансформаций, все меняется. Как знать, может быть, с помощью «махинации» Art Basel французская столица вырвется-таки в настоящие лидеры.