В пятницу на Елагином острове прошел фестиваль русского шансона "Вольная песня над вольной Невой". Шансонье доплыли до ЦПКиО на теплоходе в компании корреспондента Ъ СТАНИСЛАВА ЗЕЛЬВЕНСКОГО.
Судно зафрахтовали на целых три часа — чтобы исполнители не только успели вовремя попасть на гала-концерт, но, подышав свежим воздухом, хорошо распелись и вволю пообщались. Отплытие задержалось из-за опоздания главной звезды — Вилли Токарева. Когда господин Токарев все же появился — в фиолетовом костюме и золотистой рубашке — вид у него был довольно потерянный. Певец застыл между столиками, обводя присутствующих мутноватым взглядом. Неловкая пауза затягивалась, но тут где-то в углу зааплодировали, фотографы защелкали затворами, и господин Токарев смог улыбнуться и присесть.
Кроме него на борту находилось еще множество властителей умов. Некоторые — с бритыми затылками и квадратными подбородками. Все — с незамысловатыми и красивыми фамилиями: Ночной, Чужой, Черный, Московский, Большеохтинский, Калина, Тайга. Словно по заказу, экипаж корабля тоже звался эффектно: посудину вели господа Донник, Легкий и Хамов.
Долгих речей не понадобилось. Ведущий сообщил, что теплоход задержится в трех исторических местах — около Эрмитажа, Летнего сада и, напоследок, у "Крестов" — "чтобы отдать должное людям, оказавшимся в затруднительной ситуации". Кто-то с иронией спросил популярного певца Трофима: "А вот, говорят, что все лучшие певцы уезжают в Америку. Ты не собираешься?" "В ноябре", — коротко ответил Трофим. "А вернешься?" "Конечно, — успокоил он, — мне Америка не нравится, они там какие-то тупые все".
Чтобы доказать, что в России все наоборот, ведущий провел небольшую викторину. Первый вопрос был задан скромно сидевшему в уголке председателю городского комитета по культуре Евгению Колчину (его представили как "начальника по культуре"). Господина Колчина попросили назвать второй год застройки Петербурга. "1704-й", — важно ответил начальник и немедленно сбежал на берег, благо теплоход как раз пришвартовался около Эрмитажа.
"Кто был архитектором Эрмитажа, вы узнаете из книг", — пообещал ведущий и продолжал опрос. Национальность Екатерины Великой отгадали уже не сразу. А потом конферансье и вовсе начал "валить" любителей песни. Интересовался, например, "под каким мостом мы сейчас проплываем?". Спросил, кто был родоначальником русского шансона. "Аркадий Северный", — предположил немолодой певец Валерий фон Эргардт. Правильный ответ был "слепой Боян".
Попутно шел импровизированный концерт. Татьяна Кабанова спела про то, что русский шансон — это остров. Трофим исполнил "Исповедальную", предварив ее просьбой "помолчать, потому что сейчас я буду выплескивать все, что наболело". Александр Звинцов, неся с палубы гитару, неожиданно пробормотал: "Сейчас мы устроим шоу-маст-гоу-он", а минуту спустя уже в песенной форме рассказывал, что "чужого лишнего на меня навешено", но в конце концов "махнула рукой на меня уголовка".
Кульминацией стала остановка у "Крестов". Звезды жанра вышли на палубу и минут пятнадцать махали руками, глядя на зарешеченные окна. Оттуда тоже тянулись руки. Наверное, что-то кричали, но было не слышно. "Я говорю вам, пацаны, все чики-чики" — неслось с корабля над Невой. Только тут и стал ясен истинный смысл названия фестиваля.