Война как повод прясть и шить

В Санкт-Петербурге продолжается фестиваль "Современное искусство в традиционном музее", организованный Институтом ПРО АРТЕ. (О фестивальных проектах Ъ писал 9, 10, 11 и 17 июля.) Среди множества тем, взволновавших его участников, была и военная — всеобщая история вооруженных конфликтов вообще и блокада Ленинграда в частности.

Для пошива проектов в области современного искусства война — материя тонкая. Продвинутые коллеги из-за обращения художника к теме, вроде бы эксклюзивно закрепленной за официозным бронзовым монументализмом, обвинят его в конформизме. Обычные трепетные зрители по той же самой причине — в поругании святынь. Однако такое опасное для репутации и увлекательное для наблюдателей вибрирование в напряженных идеологических полях как раз и заряжает энергией актуальных художников. Которых потому и называют "актуальными", что творчество их не гнушается газетно-куплетного уровня.
Впрочем, даже публицистика может быть исполнена в высоком, метафорическо-поэтическом стиле. Что доказал петербургский художник-"органик" (в смысле используемых материалов) Алексей Кострома в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи фестивальной инсталляцией "Жизнь длиной 2000 метров". Ее второе название — "Волосяная летопись". Кострома в подсвеченном пластиковом стенде с монотонными цифровыми обозначениями всех миновавших двух тысяч лет нашей эры выплел в несколько рядов сплошную двухкилометровую нить из человеческих волос. 2000 лет — 2000 метров, узелок за узелком. Каждый год отмечен своей войной или вооруженным конфликтом: огромный список, подготовленный в меру сил экспертами музея,— на стене рядом с инсталляцией. Подручные военные средства, от пищалей и мортир до ядерных "томагавков",— вокруг инсталляции, в постоянной экспозиции музея. (Кстати, одного из старейших в России: мы чтим орудия собственного уничтожения.) "Как только с таким-то арсеналом не оборвалась тончайшая нить жизни человечества за двадцать-то столетий?" — должен подумать вчувствовавшийся в замысел художника рядовой посетитель музея. "Слишком дидактично и серьезно, слишком пошло и лирично получилось у художника Костромы,— должен скривиться в ответ любитель современного искусства.— Вот Чернов со своими блокадницами вдарил так вдарил".
Сергей Чернов, художник, дизайнер, модельер, работавший с курехинской "Поп-механикой", что-то там делавший на фильме "Асса" и оформлявший телепрограмму "Тема", свой проект "Ленинградки: проекция 2000" показал на фестивале в подземном Памятном зале монумента Героическим защитникам Ленинграда. Среди блокадных реликвий (вроде хлебной пайки или пробитого партбилета) и брежневских настенных мозаик Чернов выставил свою коллекцию одежды "по мотивам женского костюма конца 1930-1940-х годов", а на вернисаже устроил дефиле, перемежаемое пением хора женщин-ветеранов и декламацией советской военной лирики. Надо сказать, зашкаливающее действие — и эстетически, и этически. Этой своей непонятностью и появляющимся из-за нее шоковым эффектом оно, в сущности, и интересно (уж точно самый сенсационный проект фестиваля!). Только старушки — не мортиры и "катюши". Они не уравновешивали и не дополняли вещи модельера Чернова. Они их уверенно забивали. Подтвердив: из тонкой материи вроде военного прошлого не всегда сошьешь выставку современного искусства.
ФЕДОР РОМЕР