Концепция управляемой демократии, популярная у нынешней власти, предполагает контроль над любым независимым источником экономических и властных полномочий или его уничтожение. Правила игры устанавливает государство. Они в российской традиции неписаные, но это и неважно: история приучила нас читать между строчек. За год правления Владимира Путина смысл новых порядков был вначале доведен до губернаторов и олигархов, затем пришла очередь средств массовой информации и общественных организаций. Ситуация в Петербурге не устраивает Кремль, декларированный поход против "тамбовцев" — продолжение борьбы за власть над городом и, шире, — страной. Если отнестись к словам Грызлова серьезно, дело идет и о передаче собственности от "неправильных" владельцев к "правильным".
Термидор, с которым так любят сравнивать путинское президентство модные политологи, означал во Франции уничтожение демократии при закреплении собственности. Те, кто отхватил свой куш у эмигрировавших аристократов, мог спать спокойно: "Кодекс Наполеона" стоял на стороне новых владельцев. Из декларации Грызлова, стань она действительно руководством к действию, следует: покой нам снился. Она предполагает политику, прямо противоположную бонапартистской. По словам министра, речь идет по крайней мере о сотнях петербургских промышленных предприятий и об энергетике города, контролируемых теми, кого он считает преступниками.
События десятилетней давности привели к переделу государственного имущества между приспособившимися к новым условиям людьми старой властной и промышленной верхушки, комсомольской номенклатурой, бывшими офицерами. Часть собственности оказалась и у разнообразных выходцев из социальных низов — банщиков, вышибал пивных баров и борцов вольного стиля. То, что статусная часть новой элиты получала благодаря связям как своеобразные сервитуты и иммунитеты (откуп за былое важное положение в обществе), выходцы из низов брали с боем. И без боя не отдадут.
Так называемые тамбовцы завоевали свое положение в городе в начале 1990-х, когда городом фактически руководили Владимир Путин и Алексей Кудрин, а ФСБ возглавляли Сергей Степашин и Виктор Черкесов. Связи деловой элиты, вышедшей из спортивных залов провинциальных городков и с полигонов дальних гарнизонов, завязались еще задолго до того, как Владимир Яковлев стал губернатором. Поэтому подробное расследование истории приватизации в Петербурге может иметь далеко идущие последствия.
Те, кто получил свой первоначальный капитал игрой в наперстки, спекуляцией "паленой водкой", вывозом никеля через эстонскую границу, прямым рэкетом, прошли за это время суровый естественный отбор. Иных уж нет, а те — далече. Остались те, кто умел "договариваться" — самые способные, терпеливые, обучаемые. Все отмыто и легализовано. И отнять то, что эти люди считают своим, будет сложно.
Впрочем, скорее всего смысл грызловских речей укладывается в политику "регулируемой демократии": практику отделения денежных ресурсов от независимых центров власти. Несмотря на видимую нелюбовь федералов, Владимир Яковлев доминирует в городской политике и обладает самостоятельной финансовой базой. Попытка взять Смольный с ходу явно проваливается. Теперь, возможно, речь идет о подрыве материальных возможностей губернатора. Тем, кто выберет правильную политическую линию, могут простить грехи романтической юности, других ожидают "Кресты".
"Собственность есть кража" ,— писал Прудон во времена Бальзака, и с тех пор мало что изменилось. Попытка отнять украденное или столкнется с колоссальными юридическими и политическими сложностями, или приведет к обычному "вор у вора дубинку украл".