Судьбу города определил простой географический факт — между ним и Петербургом лежит Петергоф. В 1727 году Меншиков жил в Ораниенбауме, Петр I — в Петергофе. Когда подросток-император, подученный князьями Долгорукими и Остерманом, решил избавиться от "полудержавного властелина", Меншиков не смог связаться с друзьями в Петербурге, дорога на столицу была в руках его противников. В 1762 году та же история повторилась с Петром III. Находясь в Петергофе, будущая Екатерина II сумела организовать заговор и изолировать императора в его резиденции.
С тех пор цари в Ораниенбауме не жили. В отличие от блестящих придворных Петергофа и Царского Села Ораниенбаум в начале XX века превратился, по словам Александра Бенуа (восхищенного здешними дворцами и парками), в "городок убогий и глухо провинциальный".
В годы войны дворцовые резиденции вокруг Петербурга были разрушены. Все --- кроме Ораниенбаума, единственного из пригородов, незанятого немцами. Казалось бы, это должно было предопределить его уникальность и процветание. Но то ли из-за своей близости к военно-морскому Кронштадту, делавшей город недоступным иностранным туристам, то ли потому, что имя Ораниенбаума звучало глуше других придворных городов, деньги и слава снова обошли его. Взорванный Петергоф восстал из руин, Ломоносов остался бедным родственником преуспевающего соседа.
Ситуация меняется на глазах: строительство Морской резиденции Владимира Путина в Стрельне в перспективе превращает Петергофское шоссе в аналог Рублевского, главную правительственную пригородную трассу северной столицы. Цена на землю вдоль дороги растет уже сейчас — активное строительство особенно заметно на участке от Лигово до Петродворца. Ораниенбаум — самый экологически благополучный пункт на этой будущей трассе. И если переселение придворных вслед за сюзереном (эффект для России обычный) станет нарастать, Ломоносову суждено стать жемчужиной южного побережья залива. Впрочем, пока в городке особого оживления не чувствуется.
Пригород Петергофа
Дворцы и парки Ораниенбаума уникальны по нескольким причинам. Во-первых, они подлинны, все остальные пригородные дворцы — новоделы, по существу заново возведенные в 1940-1950-е годы. Во-вторых, Ораниенбаум, не перестроенный с 1770-х годов ни одним из следующих владельцев, единственный в России архитектурный ансамбль стиля рококо.
В других дворцовых резиденциях за последнее десятилетие у кормила оказались люди, умеющие и зарабатывать и открывать новые экспозиции — Вадим Знаменов в Петергофе, Иван Саутов в Царском Селе, Николай Третьяков в Павловске. Ораниенбаумский музей до сих пор живет по законам прозы Салтыкова-Щедрина.
Может быть, тому виною его послевоенное прошлое — туристов мало, нет ни иностранцев, ни сопровождающих их областных и союзных начальников. С ранней осени до поздней весны музей впадал в полную спячку, большинство экспозиций закрывалось. Быт небогатый, зато спокойный и размеренный.
После того как в середине 1990-х ушел на пенсию долговременный директор музея-заповедника Николай Кармазинов, в Ораниенбауме наступил период смуты. Нынешние сотрудники описывают хронику происшедшего следующим образом. Новый руководитель Валентин Чельцов, по специальности горняк, энергично занялся инженерными работами, в ходе которых был загублен павильон Катальная горка --- польские реставраторы зимой меняли оконные рамы, в результате чего пострадал уникальный пол искусственного мрамора. С тех пор горка стоит в лесах, работы в ней не ведутся. После коллективных протестов научных сотрудников господина Чельцова сменил новый директор Александр Юрнев (прежде, по слухам, он работал начальником первого отдела на Петергофском часовом заводе), замом которому управление культуры поставило бывшего директора Павловска Юрия Мудрова. Господин Юрнев поселился в люксе служебной гостиницы и жил там на широкую ногу, привечая друзей и закатывая пиры — скорее как владелец резиденции, нежели как ее директор. Экскурсоводы и хранители снова начали бить челом в Петербург. Видя, что дни его на директорском посту сочтены, пару месяцев назад Юрнев взял бюллетень, на котором пребывает и сейчас (а это, согласно КЗОТу, делает его немедленное увольнение невозможным).
Ораниенбаум всегда считался бедным родственником среди музеев-заповедников. Только он и Гатчина подчиняются петербургским властям, остальные пригороды финансируются непосредственно Москвой. А городу было не до самого дальнего пригорода.
В последнее время ситуация начинает меняться — в Стрельне намеревается поселиться Путин, близится юбилей города, в усадьбу наезжают московские и питерские начальники и знатные иностранцы. И деньги на реставрацию появились — их выделяет город, не прочь оказать помощь Ораниенбауму и международные фонды. Большинству помещений необходим срочный ремонт, сети в жутком состоянии, вид Большого дворца напоминает пиронезиевские руины.
Наиболее простой кажется идея присоединения музея-заповедника к Петергофу. Богатый сосед имеет опыт управления отдаленными филиалами (ему принадлежит Дворец Петра в Стрельне, петергофские экспозиционеры будут создавать и выставки в Константиновском дворце). К тому же до войны Петергоф и Ораниенбаум уже составляли единое целое. Однако привыкшие к вечевому правлению сотрудники не хотят идти под тяжелую руку Вадима Знаменова, боясь потерять независимость и утратить свой уникальный образ жизни. Городская власть тоже не в восторге от усиления не подчиненного ей петергофского музейного начальства. Но найти директора, который смог бы навести хотя бы относительный порядок, все никак не может. А ведь переезд Путина на Петергофскую перспективу не за горами. Приедет он в Ораниенбаум, оглянет его хозяйским взглядом и спросит: "Кто виноват?". Вот что страшно.
Город без дворцов
Заповедник уровня Ораниенбаума вполне смог бы прокормить маленький городок Ломоносов. Но надежды местных властей на экономическое процветание связаны не с туристами, а с развитием порта. Проект строительства морского порта в городе существует уже 6 лет. Но несмотря на то, что он вошел в федеральную программу "Развитие портов в Финском заливе", денег на осуществление этих планов пока нет ни у местных властей, ни у ОАО "Янтарь", которое является заказчиком строительства.
Более успешно обстоят дела с эксплуатацией причалов Ломоносовской военно-морской базы. После того как в 1993 году мэрия Петербурга и командование базы подписали соглашение об их коммерческом использовании, причальные площади привлекли внимание крупных нефтетрейдеров. В 1997-1999 годах компания Neste-Санкт-Петербург построила здесь нефтеналивной терминал на 31 тыс. кубометров, предназначенный для хранения малоэмиссионных сортов бензина и дизельного топлива. А несколько месяцев назад участок в Ломоносовской военной гавани получила компания NYNAS Baltik (дочерняя фирма шведского концерна NYNAS) для строительства своего первого в России битумного терминала. С его помощью инвесторы намерены переваливать до 50 тыс. тонн битума в год.
Подобные проекты вызывают яростные протесты "зеленых". Впрочем это не помешало компании Neste довести до конца строительство нефтеналивного терминала и не особенно пугает NYNAS Baltik, который собирается разместить битумные резервуары в устье Меншиковского канала — в 1200 метрах от Меншиковского дворца, загораживая вид с террасы на залив — один из живописнейших в пригородах Петербурга. Серьезные проблемы с согласованием этих проектов у инвесторов могли бы возникнуть, если бы жесткую позицию заняла администрация музея-заповедника "Ораниенбаум". Но руководители заповедника постоянно меняются, и местные власти не особенно считаются с мнением музейных работников.
Крупнейшие промышленные предприятия Ораниенбаума — производственное объединение "Парус", выпускающее бумажно-беловую продукцию и картон, хлебокомбинат "Лана" и ГП "28-й Военный завод", специализирующийся на производстве водолазной и аварийно-спасательной техники. Малый бизнес представлен в основном предприятиями розничной торговли. Впрочем, отсутствие в городе индустриальных гигантов не угнетает местное население, а скорее придает Ломоносову привлекательные черты. Поскольку Ломоносов относится к ближайшим пригородам Петербурга, большинство жителей находят работу в городе или на предприятиях бурно развивающегося Ломоносовского района Ленобласти, а Ораниенбаум воспринимают как спальный район и место тихого отдыха, чему немало способствует обилие зелени.
Эпицентр молодежной жизни сосредоточен ближе к Старому Петергофу, где рядом с поселком Мартышкино размещаются естественно-научные факультеты и студгородок СПбГУ. По названию поселка, обитатели студгородка в шутку называют свой филиал МГУ — мартышкинским государственным университетом. В самом Ломоносове расположена одна из лучших петербургских гимназий. При этом, согласно данным социологического опроса, проведенного депутатами местного муниципального совета, 70% ломоносовских школьников собираются покинуть город, как только закончат школу. Молодежные проблемы в Ломоносове стоят острее некуда. Только в прошлом году в маленьком городке выявлено 110 новых заразившихся СПИДом, заболеваемость гепатитом носит характер эпидемии. В Ломоносове наблюдается резкий рост уличного насилия и квартирных краж. Все это следствие небывалого распространения наркотиков.
Местный рынок недвижимости на фоне тихой ломоносовской жизни смотрится оживленным. У вокзала внимание приезжих сразу обращают рекламы фирм, специализирующихся на купле-продаже пригородной недвижимости. В непосредственной близости к городу — большой выбор недорогих садовых участков. Цены на квартиры в Ломоносове немногим ниже, чем в Петербурге, а спрос почти такой же, как в городе — наиболее охотно сюда едут жить пенсионеры. До Ораниенбаума купаться в Маркизовой Луже не рекомендуется, рядом с городом вода уже вполне безопасна, а за южным участком дамбы — в Бронке, километрах в десяти к западу, соответствует всем нормам. На рынке торгуют местными судачками, лещами, щуками, а иногда и угрями.
Удивительное сочетание покоя, райской красоты парков, морского воздуха и провинциальной тоски. Все это казалось бы обычным эффектом предместья, если бы не очевидное ощущение перспективы. С открытием окружной дороги Ораниенбаум из тупика превратится в перекресток. Порт, университет и туристский центр одновременно — участь Брюгге, Венеции, Дубровника. Царская дорога становится президентской, Ораниенбаум — красивейшим из пригородов Стрельны.
АННА НЕВСКАЯ, ЛЕВ ЛУРЬЕ