Ришар в России больше, чем Ришар

В петербургском ДК имени Горького прошли "Страсти по Ришару" с участием известного французского актера Пьера Ришара. Автором страстей в этом спектакле была русская публика.

Собственно, спектакль мог бы закончиться тем, с чего начался. Под музыку из фильма "Игрушка" Пьер Ришар (Pierre Richard) прошел сквозь партер, пожимая руки зрителям и принимая букеты, на сцену, откуда с разыгранным удивлением поблагодарил за теплый прием. Партер волновался волнами, в зале было безумие — публика кричала "Дорогой!" и "Мы вас любим!". Дорогой мог бы просто ходить, но он еще и пел, приплясывал, разыгрывал простодушные скетчи, рассказывал байки, дирижировал джаз-бандом французских молодцев в кумачовых рубахах и т. д.
Этот спектакль одного актера — немудреный, сшитый на живую нитку — вполне мог бы быть растерзан как импортный аналог наглой халтуры наших антреприз, если бы не очевидно вскипающая по обе стороны рампы волна добродушной любви: бессмысленно оценивать художественное высказывание, если не ради него собрались и без него прекрасно обходятся публика и артист. Он, Пьер Ришар, просто пришел сказать, как всех их, вот здесь сидящих перед ним, звенящих некстати своими мобильными телефонами, любит, и даже готов изобразить и нас убедить, что телефонное кукареканье — не гадость в акустической атмосфере земли, а музыка, под которую, например, могут вальсировать влюбленные.
Ришар и есть самый народный герой. Все эти киношные блондины в черном ботинке, игрушки и невезучие — не что иное, как русский Петрушка, сказочный Иванушка-дурачок с копной волос-стружек на голове, голубыми глазами-пуговками и ртом до ушей, недотепа, который вечно попадает впросак и вечно оказывается в шоколаде, ничего не понимая, обводит вокруг пальца самых хитрых умников, побивает семерых, невредимым выныривает из трех котлов и женится на первой красавице — царевой дочке. Не умникам, не силачам, не трудолюбивым кулакам, а ему отдано народное авторское сочувствие, реализованное в сказочной форме жар-птицы, шапки-невидимки, Конька-Горбунка и прочих волшебств, выдуманных дураку в помощь.
Этот эпический образ, возделанный им в кинокомедиях, Ришар в спектакле просто разменял медной монетой сценок-зарисовок. Вот он, предаваясь народной (правда, французской) забаве в компании таких же недотеп, пускает свой шар. Шар укатывается за кулисы. Замер метальщик, барельефом замерли его приятели. Из-за кулис — шум удара, крик, новый обвал; визжит женщина, завыла полицейская сирена, за ней — "скорая помощь", рявкает мегафон, новый грохот; взрывы, в воздух взлетают самолеты, рожок трубит сбор. Иванушка-дурачок в обвисшем пиджаке лишь разводит руками: сам, дескать, не знаю, как вышло. Публика ликует и любит его, Пьера Ришара, за простое человеческое сочувствие к тяжкому и веселому бремени своей национальной identity.
ЮЛИЯ ЯКОВЛЕВА