В пятницу в Музее декоративно-прикладного искусства открылась выставка немецких художников Норберта Крике (Norbert Kricke, 1922-1984), Альфа Лехнера (Alf Lechner, род. 1925) и Ульриха Рюкрима (Ulrich Ruckriem, род. 1938) "Языки абстракции".
Между тем к концу 1950-х годов буря абстракционизма устаканилась, картины его мэтров украсили банковские офисы, возмутители спокойствия вошли в художественную элиту. Абстракционисты в большом количестве так же скучны, как передвижники или поп-артисты. Выставка "Языки абстракции", представляющая трех немецких классиков этого направления, лаконична и изысканна. Она дает представление о мастерах абстракции как о современных — в хорошем смысле слова — академиках, исповедующих почти буддистскую созерцательность, аскетизм и выверенность, достойную японского сада камней, художниках, озабоченных приключением линии не меньше, чем Энгр, а сопротивлением материи — не меньше, чем Микеланджело. Но в отличие от художников прошлого они больше не связаны необходимостью маскировать свою любовь к линии и цвету — или его отсутствию — сюжетом или жанром.
Безусловно, "Языки абстракции" смотрелись бы гораздо бледнее в ином, современном, интерьере, где скульптуры из гнутой проволоки и стальных труб или изысканные линии тушью Норберта Крике, прочерчивающие белизну бумаги, гранитные махины Ульриха Рюкрема и листы вальцованной стали Альфа Лехнера казались бы дополнением к декору в стиле high tech. Но избыточное, эклектичное великолепие залов училища барона Штиглица — идеальное обрамление именно для этих работ. Их гармония поражает, хотя совершенно естественна. Замысел архитектора состоял в том, чтобы сами интерьеры давали возможность будущим мастерам ДПИ погрузиться во все художественные эпохи прошлого. И родившееся пространство оказалось ныне распахнутым, гостеприимным по отношению к искусству будущего, которое сто лет назад вряд ли бы приснилось в страшном сне любому ценителю прекрасного.
Немецкие абстракционисты — люди, несомненно, самоотверженные и немного несчастные. Ульрих Рюкрем сшивает из двадцати монолитов огромные гранитные параллелепипеды — кажется, что под ними прогибается пол. О монументальных композициях Альфа Лехнера из стальных листов можно судить по фотографиям, а об их габаритах — из пояснений: 300х80х405 или 350х205х220. Сердце сжимается, когда читаешь: "собственность автора". Где же они их держат, родимые, в гостиной или на лужайке перед домом? Пьют чай, примостившись на гранитном краешке, снимают перепуганных кошек с вальцованных запятых. Нет, искусство, безусловно, требует жертв.
МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ