Спустя всего неделю после "Саломеи" в Мариинском театре показали еще одну премьеру — оперу Жака Оффенбаха "Сказки Гофмана". Она подтвердила, что новая простота последних постановок Мариинки — это не случайность, а закономерность.
Жак Оффенбах всю жизнь писал оперетты: создал и каноны жанра, и массовую продукцию, написав 102 партитуры. К 80-м годам ХIХ века оказалось, что мода на оперетту уже прошла, и преуспевший в ней композитор был разорен. На смену страсти к злободневным куплетам и удалым канканам пришла ностальгия по настоящей опере. "Сказки Гофмана" (1881) — последнее и незавершенное сочинение Оффенбаха. За основу либретто взята популярная пьеса Барбье и Карре. Ее главный герой — Гофман — окружен им же самим сотворенными сюжетами и персонажами. Правда, гофмановские фантасмагории заметно упрощены, и опера куда уютнее, чем литературный оригинал.
Так ее и поставила Марта Доминго. Умильные маленькие духи пива и вина (балетные дети), дисциплинированно веселые студенты и пританцовывающие официанты являются в прологе. Забавные куклы и кукольники — в игрушечном первом действии. В венецианской картине колонны и драпировки, подушки, перья и блестки наполняют дом роскошной куртизанки. На фоне картонной панорамы города проплывают гондолы. Наконец, в третьем действии — история истинной любви, которая разворачивается при участии злого гения, похожего на Карабаса-Барабаса, и оживающей статуи покойной матери. В таком виде "Сказки Гофмана" могут считаться энциклопедией оперных штампов.
По замыслу композитора в трех сюжетах оперы участвует одна и та же певица, единая в трех лицах возлюбленная Гофмана, и один и тот же "черный человек". И если спеть все три сопрановые партии удавалось лишь редким оперным дивам, то среднему басу справиться с четырьмя злодеями вполне под силу. В Мариинском театре и все красавицы, и все чудовища разные. Вероятно, потому, что в труппе слишком много хороших певцов: обидно было бы не дать выступить и Сергею Алексашкину, и Геннадию Беззубенкову, и Федору Можаеву. Однако какой-никакой метафорический подтекст, предполагаемый сквозным вокальным поединком поэта и антагониста, исчез. На сцене — просто ряд анекдотов.
Действие продвигается от одной популярной оффенбаховской мелодии к другой, и главные впечатления складываются из отдельных вокальных удач: песни о Крошке Цахесе, которую с почти неприятной едкостью поет Гофман (Виктор Луцюк), безнадежно трудной арии Олимпии, покорившейся мариинской дебютантке Светлане Трифоновой, знаменитой баркаролы, исполненной сочным дуэтом Екатерины Соловьевой и Златы Булычевой, обаятельных кантилен Антонии (Анны Нетребко). "Сказки" рассчитаны, мягко говоря, не на взыскательного оперомана. Это просто нарядный и очень наивный спектакль для семейного просмотра. Похоже, что гергиевский театр, начинавшийся десять лет назад с элитарного апломба и модернистского снобизма, устремляется вспять, становясь все ближе и ближе к народу.
КИРА ВЕРНИКОВА