На Международном фестивале старинной музыки прозвучали "Уроки тьмы"

Продолжается Международный фестиваль старинной музыки в Петербурге. Одним из хитов программы должен был стать вечер с участием Майкла Чанса и Микаэля Беллини: шедевры Перселла и Куперена в исполнении сразу двух контратеноров.

Контратенор — голос очень редкий и странный. Само слово старое: так обозначалась еще в ренессансной полифонии одна из хоровых партий. Но его нынешнее значение (очень высокий мужской голос) принадлежит культуре ХХ века. Контратеноры поют сейчас то, что в XVII-XVIII веках пели кастраты или мальчики. Холодный и пронзительный контратеноровый тембр никого не оставляет равнодушным. Одни заходятся от восторга, другие хихикают (ну, как же: мужчина поет женским голосом). Певцы, обладающие действительно сильным, подвижным и красивым высоким голосом, в мире наперечет. Каждый из них разом и порождение рафинированной культуры, и маньеристическая причуда природы.
Концерт сразу двоих таких певцов, да еще замечательных, должен был стать кульминацией фестиваля. Оба солиста — англичанин Майкл Чанс (Michael Chance) и его шведский коллега Микаэль Беллини (Mikael Bellini) — сделали все от них зависящее. Скованность их дуэта, ощущавшаяся в начале концерта, прошла к концу первого отделения. Более женственный, сочный голос Беллини оттенял лунатический тембр Чанса, обладающего сверхъестественным искусством артикуляции и отделки звука. Такому голосу хорошо плакать: даже самая отчаянная горечь с ним приобретает возвышенность и просветленность. Возможно, поэтому главной удачей концерта стали траурные оды Генри Перселла на смерть королевы Мэри.
Ждали же откровений совсем не от них. Во втором отделении прозвучали "Уроки тьмы" (Lecons de Tenebres, 1715) Франсуа Куперена — монументальное сочинение для певцов и органа, в основу которого положен плач пророка Иеремии. Записывают "Уроки" редко, возможность услышать их вживую тем более невелика. Рядом со светским щебетом многих клавесинных сочинений Куперена эта траурная молитва выглядит и пугающей, и притягательной. Пророк оплакивает Иерусалим и греховный народ, обреченный на плен и унижение. Голоса, разделенные в первых двух "Уроках" и сплетающиеся в дуэте в третьем, придают каноническому латинскому тексту острую экспрессивность. В соответствии с требованиями времени партитура размечена барочными символами. Каждая строфа начинается, как с прихотливо выписанной буквицы, с щедрого распева, в который обернута и спрятана буква древнееврейского алфавита. Все более затейливый орнамент вокальных партий в исполнении Чанса и Беллини приобрел к концу цикла совершенно неподвластную привычным категориям выразительности безмятежность.
Иерусалим, погруженный во тьму, заместил Иерусалим небесный. То есть это произошло лишь отчасти, поскольку певцы были на сцене не одни. Им помогали Ирина Шнеерова (орган) и Ярослав Ковалев (виола). Текст Куперена для них явно был делом темным, малознакомым. Возникло очень неприятное ощущение необязательности каждого прозвучавшего аккорда и неуверенности в каждом следующем. Органная партия, не менее важная, чем вокальная, казалась зыбкой и топкой. А певцам приходилось соблюдать столь вредную для артиста осторожность, чтобы не пропасть в потемках.
КИРА ВЕРНИКОВА