Вчера в Музее обороны и блокады Ленинграда открылась выставка "НКВД на защите Ленинграда". Сотрудники нескольких архивов Петербурга решились обнародовать рассекреченные документы времен Великой Отечественной войны. Нелепые советские агитки уживаются в экспозиции с шокирующими материалами следственных дел, заведенных на блокадников.
Поскольку во время войны в состав НКВД входили пограничные войска, противовоздушная оборона, пожарная, подрывная и другие службы, то в организации выставки приняли участие сразу несколько музеев и архивных служб ФСБ, ГУВД, МЧС. Самыми смелыми оказались милицейские стенды. В их витринах выставлены для публичного обозрения рассекреченные следственные дела блокадников, осужденных за дезертирство, подделку продуктовых карточек, "распространение ложных слухов" и даже каннибализм. (Один из организаторов выставки сообщил Ъ, что есть архивные данные о примерно тысяче зафиксированных во время блокады случаях "трупоедения".) "Мне жаль, что посетителям выставки нельзя полистать эти материалы, прочитать их целиком, некоторые дела — настоящие романы, страшные и авантюрные", — сетовал старший научный сотрудник Музея обороны и блокады Ленинграда Дмитрий Сотчихин.
Действительно, история 17-летнего блокадника-каннибала, изложенная им самим в письменных показаниях по уголовному делу, круче любого триллера. Родившись в Италии в семье русского инженера-эмигранта, он подростком вместе с родителями переехал в СССР, спасаясь от фашизма. И все это для того, чтобы через несколько лет, потеряв в начале блокады отца и мать, украсть с кладбища труп неизвестного мужчины и притащить его домой "с целью поедания". "Левую лопатку я вырезал, чтобы сделать запас на будущее, но за этим занятием меня застала милиция", — пишет обезумевший от голода парень. Несколько месяцев спустя его расстреляли.
На фоне этих материалов дело некой Марии Пушкиной не такое ужасное, но тоже впечатляет. Эта ленинградка получила 10 лет (и умерла в тюрьме от дистрофии) за то, что хранила офицерскую шпагу, 71 американский доллар и серебряную монету советской чеканки. А также умудрилась "создать на дому запас остродефицитных продуктов (сахар, рис, мука, какао), превышающий личную потребность". Кстати, похожая судьба ждала и дядю одного из организаторов выставки — сотрудника архива ФСБ Игоря Бернева. Правда, за другое "преступление": слесарь вагоноремонтных мастерских Эдуард Бернев вел "антисоветские, пораженческие разговоры" в курилке.
Экспонаты витрин, оформленных местным управлением ФСБ, позволяют понять, каким образом раскрывались истинные и мнимые блокадные преступления. Судя по всему, многие ленинградцы буквально воспринимали агитпродукцию тогдашнего НКВД. Например, такой плакат: "Слухи — врага оружие, Гитлера скрытая речь. Всех шептунов — обнаруживай! Слухи — спеши пресечь!". Другой образец пропагандистского творчества спецслужб в стиле считалки "про 10 негритят". Он про диверсантов: "Один хотел испортить связь, но в миг затея сорвалась... Шел третий жечь в колхозе рожь — его поймала молодежь". Ну и так далее.
На выставке также представлены материалы с грифом "сов. секретно" о пожаре на Бадаевских складах, о статистике смертей и рождений в блокадном Ленинграде. "Я лет двадцать назад пробовал организовать подобную экспозицию, — признался главный хранитель Музея милиции Анатолий Хорев, — но на меня так шикнули, что до сих пор помню". Вторая попытка оказалась удачнее.
МАРИЯ ОЛЬКИНА
Адрес Музея обороны и блокады Ленинграда: Соляной пер. дом 9.