В среду в редакции журнала "Нева" состоялась пресс-конференция, посвященная выходу в свет книги "Эрмитаж, который мы потеряли (документы 1920-1930-х годов)".
Пафос голых разоблачений изжил себя вместе с перестройкой. Тогда читателям хватало сорванного голоса публицистов и вынырнувших из самиздата лагерных мемуаров. Современное общество требует фактов и читает справочник "Кто руководил НКВД" с большим интересом, чем "ГУЛАГ". "Эрмитаж, который мы потеряли" — из числа сухих, но сенсационных документальных сборников. Центральный государственный архив литературы и искусства Санкт-Петербурга (ЦГАЛИ) и издательство "Журнал 'Нева'" обнародовали документы о распродаже эрмитажных экспонатов за границу в конце 1920-х — начале 1930-х годов. Странно, конечно, что в этом проекте не участвовал сам Эрмитаж, но, по словам авторов, они в сотрудничестве с музеем не нуждались. Круг опубликованных документов шире заявленной темы и порой противоречат ей. Здесь и результаты обследования Эрмитажа экспертной комиссией, определявшей ущерб, нанесенный ему в октябре 1917 года, и постановления о запрете вывоза за границу культурных ценностей, и описи некоторых частных собраний, переданных в Эрмитаж после национализации. Во всем этом ничего преступного нет — скорее, наоборот.
Погром же конца 1920-х дает возможность увидеть за канцеляритом полуграмотных бумаг, пестрящих ошибками в именах, шекспировскую трагедию, в частности, попытки эрмитажного руководства спасти ту или иную вещь, предлагая взамен нечто иное, "менее ценное". Завершается книга документами об арестах в Эрмитаже и очерками судеб его первых директоров. Авторы книги делают особый упор на то, что картины Рафаэля, Яна ван Эйка, Рембрандта, Ватто и иных великих — капля в море проданного, а предметы декоративно-прикладного искусства продавались буквально на вес. Но, если честно говорить, именно потеря считанных живописных шедевров, а не подсвечников и табакерок, по-настоящему болезненна. Да и говорить об утрате национального достояния даже в применении к живописи не совсем верно. Кто-то когда-то эти картины купил, потом большевики их продали. Жалко, но не сожгли ведь. А могли и бритвочкой по глазам. Висят, радуют людей, по свету ездят.
Главный редактор "Невы" Борис Никольский, директор ЦГАЛИ Александра Истомина, составитель книги Наталья Серапина, старший научный сотрудник Эрмитажа Сергей Авраменко были на пресс-конференции строги и академичны. Зато чудеса красноречия явил инициатор проекта писатель Андрей Лещинский. Он — несколько неуместно — поделился удовольствием, которое доставило ему чтение книги и назвал ее "ковром, наполненным мрачным и тяжелым орнаментом". А затем призвал не верить в скромность сумм, вырученных от продаж. Господин Лещинский быстро прикинул сумму "отката", которую, по его мнению, получали комиссары, занижавшие расценки, и пояснил, что честных чиновников не было и не бывает — ни в 1920-х, ни в 1990-х. Нечасто доводится услышать такое от бывшего начальника Территориального управления по сохранению культурных ценностей, но, видимо, господин Лещинский знает, о чем говорит. Хотя при товарище Сталине штучки с "откатом" цвели бы до первой стенки. А нелюбовь к комиссарам — не повод для уголовных обвинений.
Криминальную линию продолжила представитель спонсоров, начальник отдела страхования культурных ценностей ОАО "РЕСО-гарантия" Ольга Черницкая. Подняв любимую российскую тему несовершенства законодательства, она рассказала страшилку о выставках, которые в советское время выехали за границу, но не вернулись. На недоуменный вопрос корреспондента Ъ о том, какие же выставки и когда мы потеряли, госпожа Черницкая сделала компетентное лицо и сказала, что об этом ведают компетентные органы. От такого совета пахнуло временами, описанными в книге, что, конечно же, никак не повлияло на ее историческую ценность. Хотя указывать в списке использованной литературы такую бульварщину, как "Золото партии" Игоря Бунича для солидного издания непростительно.
МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ