1 и 2 декабря с Заслуженным коллективом республики выступал знаменитый маэстро Евгений Светланов. Он предложил оркестру неожиданную программу — симфонические фантазии Вагнера "Кольцо Нибелунга" и "Парсифаль".
Вагнер (Richard Wagner) их не писал. Ударник из Nederlandse Radio Filharmonisch Orkest Хенк де Флигер (Henk de Vlieger) взял то, что обычно исполняется в концертах по отдельности, и с большим искусством соединил в большие "симфонии". Четыре оперы "Кольца Нибелунга" продолжаются в общей сложности около 15 часов. Симфоническая поэма длиною в какие-нибудь 45 минут соотносится с оригиналом так же, как с ним соотносятся переложения для любознательных американцев "Войны и мира" (200 страниц) или "Братьев Карамазовых" (150 страниц). Но это-то и замечательно. Можно послушать почти все сразу: музыку Рейна, подземные наковальни, шелест леса, заклинание огня, полет валькирий, любовь Зигфрида и Брунгильды, его убийство с траурным маршем, ее самосожжение.
Легко представить себе писанную современным автором симфоническую эпопею "Властелин колец" с эпизодами "Призвание Фродо", "Последняя битва Гэндальфа" или "Гибель кольца". Более того, можно даже представить, что тем же гипотетическим автором, а вовсе не Вагнером, сочинено прозвучавшее в первом отделении краткое содержание Тетралогии. Впрочем, так добротно нынче не пишут.
Когда в концерте слушаешь отдельные вагнеровские номера, понимаешь: это — этапы большого пути, оставшегося за кадром. Отчего масштаб фрагментов лишь укрупняется, ведь вкладываешь в них и то, что реально не звучит, а происходит только в опере. Фантазия "Кольцо Нибелунга" выстроена Де Флигером хронологически. Оттого воображаемый контекст сменился мнимым, а сами картины ощущаются как гигантские миниатюры — в их чередовании нет настоящего симфонического дыхания, а колоссальные звучности падают отчасти даже весело. Надувные фигуры богов и героев уж не вмещаются в зал, как яблоко до потолка на картине Магритта (Rene Magritte).
Но "Кольцо" давно перестало быть просто музыкой и сделалось лейблом. Сооруди кто-нибудь часовой дайджест девяти симфоний Малера — и оркестры встанут в очередь на исполнение, а публика будет ломиться, чтобы узнать наконец "все о Малере". Так Михаил Гаспаров переводит длинные стихи верлибром короче в 4-7 раз, оставляя квинтэссенцию.
Может быть, Светланов вел оркестр не так подробно, как тому хотелось бы. Ведь манера дирижирования седовласого маэстро весьма скупа; он очевидно не собирался проводить концерт "на руках", то есть показывать оркестру буквально все. Так делается, когда нет времени репетировать. Здесь же репетиции шли неделю, и дирижер был вправе ожидать от музыкантов полного сотрудничества. Как бы то ни было, осталось чувство, что маэстро Светланова, извините, слегка кинули: было слишком много фальши, неодновременных вступлений. У Вагнера в "Кольце" живописуются различные стихии — вода, огонь, воздух; оркестр играл одну стихию — тяжелую сырую землю. То есть себя по состоянию на тот вечер.
II отделение заставило забыть о первом. "Парсифаля" Де Флигер препарировал совершенно по-иному, создав практически целостную симфоническую форму. Здесь ему было гораздо легче: все-таки последняя опера Вагнера по качеству и однородности значительно превосходит "Кольцо". Оркестр собрался и показал себя с лучшей стороны. И сразу стало слышно, что величавость и ровность темпов Светланова, собравшие воедино героическое I отделение, в мистерии Страстной Пятницы обернулись монотонией и даже легкой леностью духа. Нет, все было весьма классично, олимпийски возвышенно. Просто как-то не случилось глубокого внутреннего трепета. Но за это нельзя укорять.
Несмотря ни на что, исполнение Евгением Федоровичем Светлановым "симфоний" Вагнера было смелым шагом. Пора прорываться сквозь строй традиций к антиисторическому переживанию. Русских Де Флигеров ждут оперы и симфонии Чайковского, Прокофьева, Шостаковича. От беззаветной вивисекции могут родится новые формы концертной жизни.
БОРИС ФИЛАНОВСКИЙ