Первые — не слишком успешны на своей малой родине, зато в Москве — нарасхват. Владимир Путин и Александр Беспалов в 1996 году возглавляли предвыборный штаб Анатолия Собчака и проиграли выборы Владимиру Яковлеву. Валентина Матвиенко после короткого раздумья решила даже не пытать счастья в губернаторской гонке 2001 года. Сергей Миронов не смог стать председателем ЗакСа. Борис Грызлов, Дмитрий Медведев, Игорь Сечин — кто знал их имена, пока они жили в Петербурге? Сейчас эти сдержанные, подтянутые интраверты, правильно склоняющие существительные и спрягающие глаголы, вытесняют москвичей и провинциалов из правительства и президентской администрации. Осторожные семидесятники, они сдавали ленинские зачеты, но мечтали о работе за рубежом и про себя мурлыкали "Битлз".
Команда Владимира Яковлева даже антропологически другая. Это крупные пожившие дядьки, похожие на начальников цехов машиностроительных предприятий или строительных прорабов: люди, еще в середине 1980-х ходившие в югославских дубленках и пыжиковых шапках. Они проще, грубее и основательнее перебравшихся в Москву земляков. И их приход во власть окутан для большинства горожан тайной. После того как Смольный был очищен от старых собчаковских кадров и временных союзников губернатора из "Яблока", туда пришли люди, о которых прежде в городе не знали. Многие ли пять лет назад слышали, скажем, о Владимире Шитареве, Юрии Антонове или Валерии Назарове?
И Путин, и Яковлев составляют свои команды по принципу личной преданности, опираются на людей, проверенных на собственном опыте. Это нормальный российский способ рекрутинга, ведущий свое происхождение еще с XVI столетия, когда "родовитость" (принадлежность к старому княжескому или боярскому роду) стала вытесняться "годностью" (профессиональные качества и лояльность). В императорской России губернаторами и министрами становились сослуживцы самого монарха и великих князей по гвардейским полкам, столоначальниками — соученики министров по Пажескому корпусу или Училищу правоведения.
Принцип личной преданности оставляет за бортом кадровой политики представителей других землячеств и групп влияния, энергия которых направляется против властвующей элиты. Кланы хороши в краткосрочной перспективе, пока потенциальные противники еще разобщены и рассеяны, а вождь не растерял харизму. Но атаки извне — неизбежны. Поэтому опасность подстерегает обе петербургские команды. Два предыдущих похода ленинградцев во власть не случайно закончились трагически: зиновьевцев выкинули из Москвы в 1925-м, чтобы расстрелять в 1937-м; группа Андрея Жданова, после таинственной смерти патрона в 1948-м, стала жертвой "ленинградского дела". Так исторически случалось и с другими земляческими объединениями — бериевскими мингрелами, брежневскими днепропетровцами, ельцинскими уральцами.
Путинское окружение эффективно только при наличии мощной и по-настоящему влиятельной властной вертикали, доходящей до каждого из субъектов федерации. Там, где прямой указ не действует, уже сейчас видны его слабости. А первым унизительным афронтом стало поражение именно в родном городе. Попытка сместить Яковлева в 2001 году успеха не имела, пришлось договариваться. Посланный на малую родину эмиссар, Виктор Черкесов, явно проигрывает губернатору во влиянии на городские дела.
Но и Смольный не может чувствовать себя спокойно. Слишком мощные, исторически враждебные ему силы собрались в столице. Они просто не могут не жаждать реванша. Замкнутость и сплоченность яковлевской администрации становятся в этой ситуации скорее недостатком. Потенциальных союзников все меньше, у московских питерцев хорошие возможности вербовать агентуру внутри города. Два Петербурга — оставшийся и уехавший в Москву — готовятся к следующему раунду борьбы. Что лучше — экспортный вариант или тот, что предназначен для внутреннего потребления?