10 декабря в рамках проекта "Музей кино" в кинотеатре "Родина" начнется ретроспектива великого немецкого режиссера Фридриха Вильгельма Мурнау (Friedrich Wilhelm Murnau, 1888-1931). Три шедевра — "Носферату, симфония сумерек" (Nosferatu, eine Symphonie des Grauens, 1922), "Последний человек" (Der Letzte Mann, 1924) и "Фауст" (Faust, 1926) — будут показаны под аккомпанемент известного джазового пианиста Юрия Соболева.
Двадцатые годы в немецком кино именуют временами "демонического экрана". Тираны, психопаты, убийцы, вампиры — об этих героях кинематографа экспрессионизма принято говорить, что они то ли выражают жуткие предчувствия грядущего нацизма, то ли, напротив, тоску нации по вождю. Три фильма, отобранные для ретроспективы, не только демонстрируют три лика кинематографа Мурнау, но и три ипостаси национального сознания. Впрочем, лишь демонстрируют, но не раскрывают: кинематограф Мурнау высокомерно загадочен.
"Носферату" — первая глава великой киносаги о вампирах. Созданный по мотивам "Дракулы", он погружал зрителей в призрачную и безжалостную атмосферу, выстроенную сугубо кинематографическими приемами. Мурнау, например, использовал негативную пленку и покадровую, судорожную съемку в сцене проезда кареты через лес. А актер Макс Шрек (Max Schreck) в роли вампира оказался, благодаря гриму, настолько убедителен, что не так давно был даже снят американский фильм, утверждающий, что Мурнау пригласил на съемки настоящего вампира: лысый деформированный череп, когти, острые уши, вытянутый черный силуэт. Когда он появляется из трюма зараженного чумой корабля, несет на плече собственный гроб или медленно исчезает при первом крике паука, и поныне хочется ущипнуть себя, чтобы вырваться из тенет кошмара. А сексуальность вампирской темы, влечение к упырям были обозначены Мурнау с вопиющей откровенностью.
"Последний человек" относится к иной традиции немецкого кино, линии камерных драм о маленьких людях и, безусловно, напоминает о "Шинели" Гоголя. Пока швейцар в ливрее царит у входа в отель, камера Мурнау берет его снизу. Когда же слабеющий старик разжалован в уборщики туалета, та же камера словно пригвождает его к полу, а в сцене опьянения — качается вместо назюзюкавшегося, но неподвижного героя. Финал, в котором — волей случая — старик оказывается миллионщиком и клиентом того самого отеля, принято считать пародийным. Как знать? Превратиться из жертвы в тирана, поменяться ролями со вчерашними гонителями — разве это не сокровенная мечта каждого униженного и оскорбленного?
"Фауст" же — почти оперная по своему размаху и претенциозности постановка, напоминающая, прежде всего, о том, что ничто не ново под луной. Дай бог Спилбергу и прочим Камеронам снять ночной полет Фауста над Европой на волшебном плаще Мефистофеля так, как снял его в незапамятном 1925 году Мурнау.
Эти три ипостаси — сладкий готический ужас, сентиментальное сочувствие к "маленьким людям" и гимн немецкой мадонне Гретхен — не исчерпывают ни творчество Мурнау, ни германский дух. Он снял и почвенническую драму "Пылающая земля" (Der brennende Acker, 1922), и — уже в Голливуде, куда его пригласили — величайшую драму любви и измены "Восход солнца" (Sunrise, 1927). Эти фильмы объединяет иной, тревожащий всех, кто знаком с идеологией "крови и почвы", мотив: коррумпированный, оторвавшийся от корней город ставит под угрозу само выживание патриархального, сурового, целомудренного мира. В поисках этой целомудренности Мурнау отправился в 1930 году на острова Полинезии, где снял "Табу" (Tabou), трагедию загубленной жрецами любви между ловцом жемчуга и девушкой, на которую наложено табу. Но Мурнау не было суждено ни побывать на премьере своего последнего шедевра, ни хлебнуть лиха с голливудскими продюсерами, как пришлось хлебнуть его соотечественникам, хлынувшим в США после прихода Гитлера к власти. 11 марта 1931 года, чуть ли ни накануне премьеры, режиссер погиб в автомобильной катастрофе. Злые языки поговаривали, что машина потеряла управление, когда гомосексуалист Мурнау стал слишком активно оказывать знаки внимания своему красавцу-шоферу. Впрочем, и все его творчество было так или иначе посвящено одной теме: невозможности любви.
МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ