Среди героических общественных явлений, которые щедро генерирует наш город, особое место занимают стойкие "шестидесятники", не меняющиеся под воздействием времени и географии. В доме у ленинградского поэта и издателя Константина Кузьминского, живущего на границе двух североамериканских штатов, побывала корреспондент Ъ ОЛЬГА ФЛОРЕНСКАЯ.
До 33 лет ККК вел жизнь невероятно подвижную, но в 1973 году поступил строго противоположно Илье Муромцу, как известно, до 33 же лет "сидевшего сиднем". С тех пор ККК известен тем, что всегда лежит на диване, опершись на локоть: Обломов и Будда в одном лице.
Отъезд в Америку в 1975 году и преподавание в техасском университете никак не повлияли на образ жизни ККК. В ясную погоду он читал лекции, лежа в кругу студентов на лужайке, а в плохую — на крылечке. В 80-х годах, уже в Нью-Йорке, ККК, не вставая с дивана, выпустил в свет монументальную "Антологию Новейшей Русской Поэзии у Голубой Лагуны" — собрание сочинений всех сколько-нибудь заметных отечественных стихотворцев с начала 50-х по конец 80-х годов ХХ века. Это девять восьмисотстраничных томов, где поэтические тексты снабжены редкими архивными материалами и подробными комментариями издателя-очевидца.
Четыре года назад Кузьминский переселился на родину Чингачгука, в глухую деревню Лордвилль. Деревянный дом, побывавший на своем веку почтой, железнодорожной станцией и охотничьим приютом, стоит на границе штатов Нью-Йорк и Пенсильвания, у моста через реку Делавер. В метре от забора — железнодорожная ветка, по которой пару раз в сутки с грохотом проезжает поезд-призрак. Отремонтированный в духе "русского дизайна", дом представляет собой гибрид фениморкуперовского "блокгауза" и ленинградской дачи-развалюхи. Внутри — лохматые архивы, книги и картины, половина из которых — портреты хозяина в античной наготе. Живопись В.Некрасова, В.Ситникова, А.Арефьева и Р.Васми соседствует с раритетами вроде "Инструкции пользования уборными армейского полка" или черного знамени с надписью "Анархия — мать порядка". Картину довершают большая русская борзая и ноутбук, уютно греющиеся под боком у хозяина.
Удалившись от агрессивной цивилизации, ККК относится к последней как истый "шестидесятник", то есть полностью ее игнорирует. На случай же возможного вторжения капитализма над хозяйским диваном помещается пара самурайских мечей и казачья шашка. Среди полусотни единиц оружия огнестрельного — кремневый афганский "оленебой", пулемет "Максим", выменянный по случаю на автограф Бродского, и маузер в деревянной кобуре. Перед домом выстроена боевая техника: четыре армейских джипа (не ездят) и яхта "Эмма Подберезкина", названная в честь жены хозяина (не плавает). Недавно стоявший здесь самолет (не летавший), ККК продал без особых сожалений: "Зачем он мне? У меня вот диван — самолет".
Свой американский адрес ККК дает обычно в русском переводе: деревня Божедомка (Lordville) Куринохерского (Hencock) уезда Делаверской (Delaware) губернии в Новом Свете (USA).