В минувшую субботу в Капелле Aron-Quartett (Вена) и "Студия новой музыки" (Москва) играли раннего Шенберга (Arnold Schoenberg) и "Желтый звук" Альфреда Шнитке.
В первом отделении Aron-Quartett показал, как играют Шенберга его земляки-венцы. Вместе с нежным сопрано Анной-Марией Паммер (Anne-Marie Pammer) они как на блюдечке преподнесли публике Второй струнный квартет (1908) на стихи Штефана Георге. Людвиг Мюллер (Ludwig Mueller), Барна Кобори (Barna Kobori), Георг Хаманн (Georg Hamann) и Кристоф Пантийон (Christophe Pantillon) мало известны в России, но в Вене признаны наследниками великого коллектива Alban Berg Quartett. Затем "Студия новой музыки" и ее постоянный дирижер Игорь Дронов чрезвычайно выразительно сыграли известнейшие Пять пьес для оркестра в камерной версии, редко звучащей и очень неудобной для музыкантов.
Но публика ждала второго отделения и главного события: петербургской премьеры новой московской постановки "Желтого звука" Альфреда Шнитке — Василия Кандинского. Либретто Кандинского (Der gelbe Klang — немецкий оригинал создан в 1912 году) состоит из подробных описаний сценических действий со скупыми музыкальными и обширными сценографическими указаниями. Если точно следовать Кандинскому, должна получиться опера-пантомима. Шнитке ограничился речитатирующим инструментальным ансамблем со множеством ударных и органом. Написанный им в 1973-74 годах "Желтый звук" впервые исполнялся летом того же года на фестивале в Сент-Бом во Франции, а в СССР был поставлен лишь десять лет спустя. Премьера нынешней постановки прошла в прошлом году в Москве на фестивале "Шенберг-Кандинский".
На обширной сцене Капеллы слева разместилась "Студия новой музыки". Справа на фоне белых тканей начали двигаться четыре будетлянские фигуры в белом и с белыми лицами-масками. На их движения проецировалась световая компьютерная графика Ольги Кумегер, которую сама художница называет video-paint-dance-art или пространственной интерактивной живописью. Видео получилось хоть и нехитрым, но многослойным и подвижным. Художница использовала и видеозаготовки несложной цветовой гаммы и простейших форм, и real time "каляку-маляку" прямо по движущимся фигурам танцовщиков. Неоновая пестрота компьютерной графики, пантомима, агрессивные шнитковские тембры и апперкоты трезвучиями — все сливалось в довольно выразительное междисциплинарное мычание. Показалось даже,что либретто Кандинского, музыка Шнитке и видео Кумегер вполне соответствуют друг другу. В каждом из них в разных долях сочетаются как бы эзотерическая таинственность и вселенская инфантильность. Соавторы возвеличивают простейшие формы, визуальные и звуковые. Разнообразие последних Шнитке подчинил настолько строгой композиционной логике, что и остальным пришлось ей подчиниться.
Кандинский в 1912-м, Шнитке в 1974-м творили невиданный жанр — новая версия "Желтого звука" дает надежду на местное возрождение Gesamtkunstwerk. Пусть этот Werk называется "интерактивное взаимодействие звука и видео", пусть результат пока трогателен как первые шаги ребенка, но в России начинают потихоньку наверстывать упущенное. Если и есть звуки, за которыми будущее, то они желтые.
БОРИС ФИЛАНОВСКИЙ