Эрмитаж поддался ученой прихоти

В пятницу в Николаевском зале Эрмитажа открылась одна из крупнейших выставок года "Ученая прихоть". На ней представлено более 150 экспонатов из знаменитой частной коллекции знаменитого екатерининского вельможи — князя Николая Юсупова, которую музейщики впервые попытались реконструировать.

"Лучшая форма сотрудничества — устраивать совместные выставки, а не возить вещи друг другу",— сказал, выступая перед журналистами, Михаил Пиотровский. "Ученую прихоть" сообща готовили Эрмитаж, ГМИИ им. А. С. Пушкина и музей-усадьба "Архангельское". До ноября прошлого года эта выставка проходила в столице (о ее открытии Ъ писал 30 июля), однако по пути на север она несколько преобразилась. Во-первых, в Эрмитаже, естественно, другое оформление: по выражению директора, в Москве экспозиция была "более театральной" и "те вещи, которые не были видны там, видны здесь, и наоборот". Москвичи тоже заметили, что в Зимнем дворце "анфиладность другого рода", и более того, признали, что "здесь она, может быть, даже интереснее".
Во-вторых, слегка изменился состав экспонатов. Например, не привезли крупногабаритного Тьеполо: не нашлось, как ни странно, транспорта. Отсутствует и главный хит московской выставки — две работы Рембрандта из Соединенных Штатов, куда их продал когда-то Феликс Юсупов. На вопрос Ъ, с чем это связано, господин Пиотровский пояснил, что "у Вашингтонской национальной галереи строгие правила, и в два места так надолго они вещи не отдают".
Впрочем, уровень представленного и без того необычайно высок. Один из самых ярких русских коллекционеров рубежа XVIII-XIX веков, собеседник Фридриха Великого, Вольтера и Дидро, книжник и знаток, сластолюбец и сумасброд, князь собрал все сливки европейской, в особенности французской живописи: Давид и Герен, Верне и Хаккерт, Гро и Робер, Риччи и Грез. Вкус Юсупова едва ли можно назвать безупречным: количество всяческих розовых округлостей, например, явно зашкаливает, но прихоть так уж прихоть. Живописью интересы Юсупова далеко не исчерпывались: он коллекционировал и графику, и скульптуру, и декоративно-прикладное искусство (как мы помним, ученой прихоти повиновались "циркуль зодчего, палитра и резец"). От разных часиков, тросточек и вазочек начинает рябить в глазах. Выставлены и книги — юсуповская библиотека была одной из крупнейших своего времени. Важнейшие экспонаты принадлежат итальянцам: "Амур" Антонио Кановы и эскизы триумфальных арок, которые Пьетро Гонзага рисовал для коронации Александра I.
История гигантского собрания просвещенного царедворца вполне типична для России. Как выразился директор Эрмитажа, "сначала коллекция, потом революция". После 1917 года часть предметов национализировали, часть вывезли за рубеж. Коллекция была раздроблена и осела в самых неожиданных местах от Хабаровска до Мельбурна. Основная часть осталась в Архангельском и растворилась в собраниях Эрмитажа и ГМИИ. Поэтому наиболее сложным делом при подготовке выставки было проследить происхождение тех или иных работ; собственно, в этом и есть ее ценность. Ну а главный вывод, который можно сделать из "Ученой прихоти", достаточно прост. Торжество ли это исторической справедливости или ровно наоборот, но, в конце концов, то, что копилось по прихоти и для личной услады, все равно получит гриф "Национальное достояние. Охраняется государством".
СТАНИСЛАВ ЗЕЛЬВЕНСКИЙ
Выставка открыта до 19 мая.