Деньги в пути

В прошлую пятницу крупнейшая пивоваренная компания Европы — голландский Heineken — объявила о покупке за $400 млн петербургской Bravo International. Это одна из крупнейших сделок в Петербурге за последнее десятилетие. При этом Heineken выдержал ожесточенную конкурентную борьбу с двумя другими крупными пивоваренными концернами — бельгийским Interbrew и южно-африканским South African Breweries.

История Bravo показательна своей почти кинематографической простотой и фантастичностью. В 1993 году под звуки канонады у стен Белого дома двое молодых исландцев купили где-то в Европе подержанную линию по разливу любых жидкостей в металлические банки. Так в Питере, а потом и во всей России, появились голубой "Джин с тоником", розовая "Водка с клюквой" и прочие слабоалкогольные коктейли — напиток ларечниц, студентов и похмеляющихся поутру мужчин. В 1998-м, когда стало ясно, что западное пиво надолго уйдет с русского рынка, а экспаты укладывали чемоданы, чтобы покинуть наши рискованные края навсегда, уроженцы страны гейзеров, уже заматеревшие в Петербурге, вложились в пивоварню на Дальневосточном проспекте и через год начали экспансию пивной линии "Бочкарев", доведя к 2002 году долю этой марки на петербургском рынке до 17%, а на московском — до 7%.
       В истории дореволюционного русского капитализма выделяют две группы предпринимателей — условно говоря, московскую и петербургскую. Москвичи производили дешевый ситец, зависели от качества и спроса, чувствовали себя независимо и свысока глядели на чиновников. Петербуржцы всегда умели пилить бюджет — они были сильны в строительстве миноносцев, в возведении казарм и министерств, в железнодорожном строительстве. Они спонсировали нужных балерин, ходили на важные приемы и знали, куда пристроить отставного адмирала, чтобы он мог поддерживать привычный ему уровень жизни. Нынешние пивовары напоминают прежних московских миллионщиков. Но большая часть городского бизнеса живет по-петербургски. Просто в начале прошлого века надо было дружить с императорскими министрами, сейчас — с губернаторскими.
       Пивовары сумели подняться на ноги и избавиться от чиновничьей опеки как-то молодецки и разом. Другая инвестиционная история закончилась пока что менее оптимистично. Крупнейший американский девелопер Фредерик Смит собирался вложить миллионы долларов (вместе с федеральными средствами речь шла чуть ли не о четверти миллиарда) в реконструкцию квартала, прилежащего к Мариинскому театру. Ъ уже писал о том, что проект Эрика Мосса вызвал неприятие у петербургского начальства и архитектурной общественности. В начале недели появилось решение: провести открытый международный конкурс. Хотя история эта неприятна во всех отношениях и явное лоббирование своих архитекторов и строителей не улучшает инвестиционный климат в городе, не думаю, что иностранцы так просто отступятся. Смит, как и полагается акуле строительного бизнеса, считать деньги умеет, строил в странах со схожими механизмами согласования — Таиланде, Индонезии, на арабском Востоке. Мариинский театр и Гергиев персонально — такие брэнды, что уступать их кому бы то ни было глупо и разорительно. Может быть, другой магнат с иным архитектором, но на Офицерской и Крюковом канале забил виртуальный нефтяной фонтан. Вокруг него будут толочься денежные люди, раздавать взятки, искать нужные связи, все — чтобы вложиться, застолбить участок.
       При такой запутанной системе принятия решений неслучайны успехи компаний из таинственных стран — таких, как Ливия, или Мальта (они получили контрольный пакет "Невского паласа" и право на реконструкцию целого квартала между Невским и Стремянной), или соседей из Москвы. Что-то не видно ни сотен гостиниц, которые обещал нам к юбилею Владимир Яковлев, ни фестивалей для привлечения туристов.
       Но бизнес свое дело знает. По-московски или по-петербургски, мытьем или катаньем, он видит в Петербурге перспективу. Лучше ему не мешать.