В культурном центре "Пушкинская, 10" выставкой Сергея Бугаева (Африки) "Страшный суд" начал свою деятельность Музей современного искусства.
Картина Страшного суда встает перед глазами всякий раз, когда речь заходит о Музее современного искусства. За последние лет двадцать о необходимости его создания в Петербурге не поведал миру разве только полностью отлученный от средств массовой информации искусствовед или арткритик. Всякий раз дело стопорилось за малым — за определением того, что же такое современное искусство и кто именно будет решать, что к нему относится, а что нет, то есть вовсе даже и не за отсутствием денег, а, скорее, за выбором тех самых рук, куда их надо бы передать. Иначе говоря, камнем преткновения оказался тот самый выбор праведников, которым будет дозволено войти в светлый рай современного искусства в лице ли кураторов, художников, идеологов или просто функционеров. Плюрализм торжествовал, музея не было. Наконец, казавшаяся стабильной многополярная система управления современным искусством в Петербурге рухнула под напором несгибаемой художественной воли Тимура Новикова. Бессменный лидер Новой академии изящных искусств объявил об открытии в Петербурге Музея современного искусства и прибавил к длинному перечню собственных титулов новое звание — директор музея.
Коллекции предоставили Музей искусства нонконформизма и Музей самой Новой академии, научную работу взялся курировать Институт истории современного искусства. Иначе говоря, издавна обитавшие на Пушкинской, 10, артинституции объединились в новом проекте под названием "Музей современного искусства".
"Страшный суд", с которого началась выставочная деятельность музея, представляет собой развешенные там и сям на веревочках разного размера эмалированные плакетки с кусочками знаменитой фрески Микеланджело в Сикстинской капелле. Проект как проект, не хуже и лучше любого другого. Интерес ему придает, главным образом, обозначенное в афише авторство "Сергей Бугаев-Африка и его школа". Что это за школа такая, выяснить, увы, так и не удалось (вроде бы за этим академическим понятием скрывается бригада рабочих, осуществлявших техническую сторону проекта), но фигура Африки, безусловно, удачный выбор. Мальчик Бананан, дитя ленинградского рок-клуба, музыкант, шоумен, актер, удачливый дилер, экс-главный редактор журнала "Активист", энергичный менеджер, помощник депутата, лучший друг всех знаменитостей вместе взятых. Его выставки прошли во всех мыслимых музеях мира, он представлял Россию на знаменитой Венецианской биеннале, между тем, его имя не связано неразрывно ни с одним из его творений, как ультрамариновый цвет с именем Ива Кляйна. Дело в том, что именно Сергей Бугаев сам по себе — ярчайший и глубочайший феномен современного искусства, а вовсе не его произведения и проекты.
Словоохотливый Тимур Петрович рад изложить желающим апокрифическую историю contemporary или modern art, в русском переводе неизбежно превращающегося в одно неделимое "современное искусство". В ней с Сергеем Бугаевым мирно соседствуют Леонардо да Винчи, Арчимбольдо, академик Андрей Мыльников, поэт Александр Пушкин, афганские талибы, супрематист Казимир Малевич, Энди Уорхол (Warhol) и Йозеф Бойс (Beuys). Концепция бесконечного удаления вглубь веков истории современного искусства способна примирить всех. Но поучительна и история создания знаменитой фрески Сикстинской капеллы, безжалостно разъятой Африкой на отдельные разномасштабные фрагменты. Прежде всего, чтобы Микеланджело получил возможность создать свой шедевр, понадобилось соскоблить уже имевшиеся фрески. По завершении работы "Страшный суд" подвергся столь ожесточенной критике, что фреска чуть было не была уничтожена. Как всегда, дело закончилось компромиссом: некий художник, прозванный вследствие этого случая Брагеттоне (от итальянского "браге" — штаны) прикрыл обнаженные чресла микеланджеловских персонажей, и страсти улеглись. Замечено, что примерно тем же, то есть компромиссом, заканчиваются и самые радикальные из современных проектов. Экспозиция парижского Бобура, как известно, остроумно выстроена как нелегкий путь от современного искусства к промышленному дизайну. Подозреваю, что и эмалированные плакетки Африки и его школы, отработав на выставках современного искусства, могут занять свое место в сувенирном киоске Ватикана.
ЛЮБА БАКСТ