Мариинский театр показал премьеру "Баядерки" на основе версии спектакля 1900 года, восстановленной по документам гарвардской Театральной коллекции. Гвоздем проекта должна была стать реконструкция четвертого акта, исчезнувшего еще в 1920-е. Впервые за восемьдесят лет "Баядерка" в Мариинке закончилась, как положено, землетрясением. Но вместе с картонным дворцом преступного раджи рухнул имидж Мариинки, над которым трудились последние семь лет.
Большинство персонажей удалось переодеть из пляжно-гимнастической лайкры в роскошные костюмы императорского театрального художника Евгения Пономарева (реконструктор-технолог Татьяна Ногинова). Смачно выписаны старинные декорации (художник возобновления Михаил Шишлянников). В дивертисмент второго акта добавлен танец невольниц, благодаря сложному ритму оставшийся в фольклоре под именем "кривого па": двенадцать девушек в ослепительно-желтых, пышно задрапированных сари и гигантских коронах, обхватив друг дружку за талию, шерочка с машерочкой, стилизуют тайский танец, срисованный с иллюстрированного журнала "Нива" 1877 года. Из этого же дивертисмента выкинут классический ансамбль с участием царевны Гамзатти, контрабандой вставленный в 1941 году из убитого последнего акта. Из сцены встречи соперниц убрана былая дамская истерика — пантомимные реплики отрывисто вески. Из предсмертного монолога баядерки Никии насухо отжаты слезы о неверном любовнике: она теперь не заламывает ни бровей, ни рук — в руках у нее индийская гитара. Открыты купюры в бесконечных шествиях персонажей. И вся история наконец-то досказана до конца, а симметричная конструкция спектакля уравновешена финальным pas d'action. Потерзав Солора явившимся на свадьбу привидением, изменника с невестой-отравительницей, только-только оттанцевавших трудный классический ансамбль, под громы и молнии засыпают камнями. Лишь этот четвертый акт и выглядит по-настоящему цельным. Старательно воссоздаваемый "театр Петипа" изначально был настолько стилистически монолитен, что ныне попросту выдавливает из тела спектакля сохраненные постановщиком советские эпизоды.
При этом в новой "Баядерке" нет никакой "поэзии руин". Нет вообще никакой "трагедии" или "поэзии". Это очень витальный спектакль. Прекрасно понимаешь, за что Петипа в свое время гнобили интеллигенты-демократы во главе с Некрасовым и Салтыковым-Щедриным. И насколько адекватны были этому искусству огненные рысаки, ужины у Кюба, бриллиантовый дым, серебряные сервизы, подносимые после спектакля вместе с цветами. Все эти канканы среди Гималайских гор, бешеные сполохи красок, груды драпировок, аппетитно распахивающихся в экстатичной псевдоиндийской пляске, кордебалет воспитанниц-лолит, одетых "лотосами" и зазывно поглядывающих в публику через плечо, — это петербургский "Мулен Руж". А то, что он еще и виртуозно скомпонован и доверху набит гениальными классическими танцами, выглядит не более чем прихотью жизнелюбивого Петипа, за казенный счет ежегодно мотавшегося в Париж "за вдохновением" и "для расширения творческого кругозора".
Вот эту витальность театр почти задушил к премьере. "Баядерку" выкинули на сцену в полуфабрикате. Добрую половину костюмов к премьере не дошили — подле разряженных в пух и прах "индийцев" скромно сновали их коллеги в обносках. Для единственного представления в афише расчистили пятачок между выпускными спектаклями Академии русского балета и очередными гастролями: сразу после спектакля декорации запаковали и отправили в Нью-Йорк. На сам спектакль труппа прилетела с лондонских гастролей за день до премьеры. Единственная генеральная репетиция закончилась всего за два часа до начала "чистового" представления. Аккредитация прессы подтвердилась только за час до начала спектакля. Замотанные артисты, как могли, изображали драйв, с видимым изумлением пялясь друг на друга и происходящее вокруг. Никия — Дарья Павленко (отработавшая в Лондоне "Ленинградскую симфонию" и "Блудного сына") импровизировала на ходу и естественным образом обессилела к финалу второго акта. Премьер Большого театра Николай Цискаридзе, с которым учили главную мужскую партию, неожиданно обнаружился в фойе, где с кислой улыбкой раздавал автографы: выделанная роль досталась местному Игорю Колбу.
У "Баядерки" для успеха было все: художественно и маркетингово эффективная идея "спектаклей-реконструкций", необходимые для воплощения артистические и интеллектуальные ресурсы. Нынешняя премьера — грандиозный провал советской концепции театрального менеджмента, когда в среднее и нижнее звено предпочитали пристраивать вышедших на пенсию балетных танцовщиц, а в высшее — сливали ("бросали на культуру") управленцев, проштрафившихся на более ответственных участках. Мариинский театр давно сменил кадры, но управленческая структура работает по-прежнему. Та же история была с предыдущей премьерой — "Золушкой" Алексея Ратманского: затаив дыхание, общественность ждала, успеет или не успеет, сорвется или не сорвется на спринте Ратманский. "Золушку" сдали более или менее благополучно. "Баядерка" не успела и сорвалась. Учитывая, что менеджерская концепция самого Валерия Гергиева подразумевает долгосрочные стратегии, а плотность установленного им рабочего графика — идеальную точность соответствия, "Баядерка" должна повлечь массовые административные казни. На все вопросы корреспондента "Ъ" постановщик Сергей Вихарев ответил: "У меня нет никаких комментариев. Мне нечего сказать".
ЮЛИЯ ЯКОВЛЕВА