В рамках организованного Институтом Pro Arte фестиваля "Современное искусство в традиционном музее" в Музее-квартире Сергея Мироновича Кирова демонстрируется фильм Павла Лабазова "Вдвоем против мафии".
Два бритых крепыша, "санитары политических заговоров", бегают, прыгают, кувыркаются и отстреливаются, спасая родину от кибер-ведьм, которые "кастрируют военные компьютеры" и олигархов, готовящих теракт глобальных масштабов. Ну, можно отметить, что один из планов один к одному цитирует культовый шедевр бельгийского черного юмора "Это случилось рядом с вами" (C'est arrive pres de chez vous). Или восхититься самоотверженностью актера, висящего на пальцах над бездной двора-колодца. Или приколоться к тому, что, прервав на мгновение погоню, суперменты стирают со стены позорящее президента Путина нецензурное граффити. Интересно, кстати, они его специально для съемок нанесли или это продукт творчества народа-языкотворца? Все это — так, фенечки: пародировать ментовские телесериалы нужды нет — они сами себя пародируют.
Но прелесть "Современного искусства в традиционном музее" заключается как раз в том, что для его организаторов контекст важнее, чем текст. И самое невыразительное, с точки зрения искусства, произведение, помещенное в пространство определенного музея, становится шедевром, существующим в таком качестве только на время фестиваля. Смотреть "Вдвоем против мафии" имеет смысл только сейчас и здесь: под сенью "Мироныча". Дело даже не в том, что господину Лабазову позволили резвиться на съемках в самом музее и его окрестностях. Такая открытость самого, казалось бы, консервативного музея города не может не восхищать. Все гораздо интереснее: пересекаясь, культурные бессмыслицы неожиданно порождают вполне осмысленный текст.
Убийство Кирова в 1934 году было не только сигналом к началу "большого террора", но и одной из ключевых мифологем российского ХХ века. Кто его убил? А кто убил царевича Дмитрия? Было ли это провокацией, подготовленной НКВД по приказу Сталина, местью мужа-рогоносца вельможному женолюбцу или заговором ушедшей в подполье троцкистско-зиновьевской оппозиции, по большому счету, совершенно не важно. Так же, спустя десятилетия, будет не важно, кто отстреливает в наши дни "авторитетов" или предпринимателей: конкуренты или ментовская "Белая стрела". Но фильм господина Лабазова устанавливает несомненную связь между террором 1930-х годов и современными разборками. В те годы монополия на террор принадлежала государству так же, как монополия на недра. Когда отдельные граждане недра приватизировали, они точно так же приватизировали террор. Вот и вся разница. Которая меньше всего важна тем, кого убивают.
МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ