Верховный суд (ВС) защитил обанкротившихся граждан от потери единственного жилья, даже если оно было подарено родственнику: попытка сохранить место проживания для себя и семьи не станет причиной снятия исполнительского иммунитета. Ранее суды нередко занимали противоположную позицию, теперь практика должна измениться. Юристы признают, что решение ВС соответствует защите права человека на жилье, однако не все считают правильным настолько поддерживать должников.
Фото: Константин Кокошкин, Коммерсантъ
Фото: Константин Кокошкин, Коммерсантъ
ВС рассмотрел спор о судьбе единственного жилья, подаренного гражданином в преддверии своего банкротства. Елена Скворцова, признанная банкротом в октябре 2019 года, просила суд исключить из конкурсной массы жилой дом в Подмосковье площадью 81,7 кв. м и землю под ним на 1,23 тыс. кв. м. До банкротства госпожа Скворцова проживала в квартире, которая была заложена Росавтобанку и продана в счет долгов. В результате единственным жильем для должницы с отцом стал упомянутый дом.
Арбитражный суд Москвы согласился исключить дом из конкурсной массы (.pdf). Но апелляция с кассацией отказались применить к этому жилью исполнительский иммунитет.
Суды отметили, что в ноябре 2018 года должница подарила дом с участком отцу. В рамках банкротства сделку оспорили, в марте 2021 года дом продали через публичное предложение (торги не состоялись), но регистрация права покупателя была приостановлена. Суды решили, что раз Елена Скворцова подала ходатайство о сохранении дома уже после торгов, а до этого добровольно отказалась от спорного жилья через дарение, она злоупотребила правом.
Госпожа Скворцова и ее отец Александр Крюков подали жалобу в ВС, настаивая, что спорный дом — их единственное жилье. Дело передали в экономколлегию, которая исключила дом из конкурсной массы (.pdf). Решение опубликовано 15 ноября.
ВС пояснил, что снять с единственного жилья иммунитет можно, в случае если оно было приобретено со злоупотреблением правом. Но таких действий при покупке должницей дома не установлено. А злоупотребление правом при заключении договора дарения, решила коллегия, не относится к основаниям «неприменения исполнительского иммунитета».
Верховный суд решил, что нельзя лишить защиты единственное жилье только потому, что оно было отчуждено должником. Действия по дарению дома родственнику, по мнению суда, представляли собой попытку сохранить единственное место для проживания.
Юрист BGP Litigation Антон Батурин отмечает, что мнения судов по вопросу исключения из конкурсной массы единственного жилья в ситуации его отчуждения должником до сих пор были разными и зависели от «взглядов на справедливость» конкретного судьи. Существовала и «совсем людоедская практика», когда отчуждение должником жилья рассматривалось как отказ от исполнительского иммунитета, говорит господин Батурин, теперь же ситуация должна выровняться.
По мнению арбитражного управляющего Сергея Домнина, ВС «руководствовался принципами справедливости и желанием защитить должника и его семью».
Адвокат Case by Case Юлия Михальчук согласна, что ВС прикрывает должников от последствий формально недобросовестных действий, совершенных «по глупости или по ошибке».
«Карательный подход» апелляции и кассации в деле Елены Скворцовой, по мнению Антона Батурина, основан на чрезмерно расширительном толковании нормы ст. 10 Гражданского кодекса РФ, «которая, в их понимании, затмевает конституционные права граждан». Если сделка дарения признается мнимой, негативные последствия в виде включения жилья в конкурсную массу не должны применяться, считает господин Домнин. Теперь, уточняет он, управляющему предстоит расторгнуть договор с покупателем дома и вернуть ему деньги.
Юлия Михальчук называет подход ВС «патерналистским». «С одной стороны, он кажется социально справедливым. Но с другой — он не наказывает правонарушителей, которые выводят имущество. Управляющему и кредиторам пришлось оспаривать сделку, тратить время и деньги, и только должница осталась в выигрыше»,— отмечает госпожа Михальчук.
Антон Батурин возражает, что вопрос о единственном жилье всегда должен решаться в пользу должника, «исходя из приоритета права на жилище». С точки зрения правопорядка, уверен юрист, «сохранение жилья обанкротившимися гражданами предпочтительней реализации имущества в интересах кредиторов, которые, как правило, являются коммерческими организациями».