Событие недели — "Большой сон" (The Big Sleep, 1946) Ховарда Хоукса (Howard Hawks, 1896-1977) (6 сентября, НТВ, 0.55, *****), эталонный образец "черного фильма", или, как модно теперь именовать этот жанр, "нуара". Что ни имя в титрах — то легенда. Крайне антипатичный человек и тайный фашист, Ховард Хоукс был одним из лучших мастеров "золотого века" Голливуда. Помимо лучшего в мире "нуара" "Большой сон" он поставил лучший в мире вестерн "Рио Браво" (Rio Bravo, 1959), лучший фильм о летчиках "Только ангелы имеют крылья" (Only Angels Have Wings, 1939), самую смешную комедию "Воспитание крошки" (Bringing Up Baby, 1938), и так далее, и тому подобное. Одним словом, пересмотри все фильмы Хоукса, и узнаешь о Голливуде все. Поставлен "Большой сон" по роману основоположника "нуара" Раймонда Чендлера (Raymond Chandler), однако сценарий писал не он, а другой гений: ни более, ни менее, как будущий Нобелевский лауреат Уильям Фолкнер (William Faulkner), который в те годы, не выходя из запоя, подрабатывал голливудской поденщиной. А в главных ролях — самая знаменитая, самая светлая, самая нескандальная голливудская пара, влюбившиеся друг в друга на съемках предыдущего фильма Хоукса Хамфри Богарт (Humphray Bogart) и юная Лоран Бэколл (Loran Bacall), которые ухитрялись любую свою сцену на экране превратить в нежное и суровое одновременно признание в любви. Сюжет "Большого сна" пересказывать и бесполезно, и опасно. Некий генерал Стернвуд нанимает частного сыщика Филипа Марлоу, дабы тот обезвредил шантажиста Гейгера, располагающего компрометирующими фотографиями его младшей дочери, наркоманки и психопатки Кармен. Дальше, как водится, детектив отправляется к шантажисту, но находит лишь его труп рядом с невменяемой Кармен. Труп следует за трупом, один зловещий персонаж сменяет другого, сыщик получает удары по голове, но, в итоге, заставляет злодеев истребить друг друга, спасает честь Кармен и находит счастье с ее сестрой Вивиан, которую как раз и играет Бэколл. Честно говоря, кто, кого и за что убил, понять непросто. Но это не недостаток фильма, а его едва ли не главный козырь. Существуют две легенды относительно сценарной невнятности "Большого сна". По одной из них, ближе к финалу съемок Хоукс собрал секретное совещание с участием сценаристов и актеров, чтобы первые объяснили вторым, что, черт возьми, происходит в фильме и кто убил Гейгера. По другой легенде, в фильме был финальный эпизод, в котором, на манер какого-нибудь Эркюля Пуаро, Марлоу собирал всех заинтересованных лиц и раскладывал интригу по полочкам. Хоукс якобы этот эпизод безжалостно вырезал. И был прав. Он снимал не линейный детектив, в котором главное — любой ценой узнать "кто это сделал?". Он выстраивал на экране особую Вселенную "нуара", зыбкую, неопределенную, предательскую, переменчивую, туманную. Вряд ли можно назвать другую сцену, в которой была бы так сконцентрирована вся чернота жанра, как эпизод из "Большого сна", в котором Марлоу бессильно наблюдает убийство мелкого стукача, превращенную Хоуксом в игру китайских теней за матовым стеклом. И вряд ли можно назвать более безобидный и более непристойный одновременно диалог, чем разговор Марлоу и Вивиан о скачках. Вселенная фильма полна сюрреалистических деталей. Это и удушливая оранжерея, в которой генерал принимает Марлоу, и голова Будды, в которую Гейгер спрятал фотоаппарат, и жемчужный занавес, шум которого оркеструет зловещие сцены. Теленеделя вообще окрашена в черный цвет. "Эскорт" (Mauvaise passe, 1999) Мишеля Блана (Michel Blanc) (12 сентября, РТР, 23.35, ****) — на редкость удачно рассказанная и непредсказуемая черная трагикомедия. Фильм снят в модной нервной манере и неуловимо напоминает порой "Бойцовский клуб" (Fight Club). Обладатель самых грустных глаз в современном кинематографе, Даниэль Отей (Daniel Auteuil) играет сорокалетнего французского учителя, бежавшего "по главной улице с оркестром" от бессмысленной, приевшейся жизни в Лондон. Его мечтам о писательской славе сбыться, судя по всему, не суждено: мелковат парень для творчества. Но кризис среднего возраста Блан разрешает нетрадиционно. Отей становится жиголо, работающим на слегка ирреальный концерн секс-услуг. На первый взгляд, дальше начинается морализаторская история о деградации ошалевшего интеллигента, подсевшего на кокаин и секс и утратившего любые критерии. Однако все оказывается в неожиданном финале гораздо сложнее. По Блану, творчество — это и есть самая настоящая проституция, а самые большие сволочи в этом мире — "инженеры человеческих душ". Впрочем, к "Эскорту" можно отнестись и иронически, как к экранизации анекдота о скучающей даме, которой прислали из секс-концерна вместо жеребца-надомника болтуна-задушевника. В Лондоне разворачивается действие и черной любовной драмы Луи Малля (Louis Malle) "Ущерб" (Damage, 1992) (7 сентября, НТВ, 23.00, *****). Один из пионеров "новой волны", Малль выбирал для своих фильмов шокирующие, двусмысленные коллизии: адюльтер, инцест, предательство, самоубийство. Однако он обладал редкостным даром понимать и принимать людей, причины, толкающие их на тот или иной роковой шаг. "Роковую женщину" в "Ущербе" играет Жюльетт Бинош (Juliette Binoche), девушка с совсем не роковой внешностью почтовой служащей, героини которой, тем не менее, превратили кинематограф конца века в настоящее кладбище попавших под ее обаяние мужчин. В "Ущербе" она играет француженку, завязавшую смертоносный роман с отцом своего жениха, высокопоставленным английским дипломатом, сыгранным Джереми Айронсом (Jeremy Irons). Один из лучших фильмов о том, что сюрреалисты называли "безумной любовью". А "Ад в поднебесье" (The Towering Inferno, 1974) Джона Гиллермина (John Guillermin) и Ирвина Аллена (Irwin Allen) — один из лучших хотя бы потому, что он один из первых фильмов-катастроф (8 сентября, НТВ, 22.30 ****). Сенсационный для тех лет бюджет в $14 млн сейчас может вызвать усмешку, но от списка актеров перехватывает дыхание: Стив Мак-Куин (Steve McQueen), Пол Ньюмен (Paul Newman), Уильям Холден (William Holden), Фей Данауэй (Faye Danaway) и даже старичок Фред Астер (Fred Astaire), который, завершив карьеру танцора, испытывал странную склонность к апокалиптическим фильмам. Катастрофа разражается на экране в день иногурации высочайшего здания в мире, 138-метровой Стеклянной башни в самом сердце Сан-Франциско. В пожаре, охватившем небоскреб, как водится, виноваты алчные дельцы, которые пренебрегли элементарными требованиями пожарной безопасности и до последнего не объявляли тревогу, чтобы не встревожить приглашенных на праздник сильных мира сего. Когда тревога объявлена, уже слишком поздно — огонь блокировал лифты. Эпизоды, в которых людей пытаются эвакуировать при помощи троса, соединяющего Стеклянную башню с соседним небоскребом, или финальный взрыв резервуаров с водой, до сих пор остаются эталонными образцами того, как снимать катастрофы без всяких там компьютерных спецэффектов. Достаточно сказать, что из 57 декораций, выстроенных для съемок "Ада в поднебесье", 49 были полностью уничтожены, а две сотни трюков, исполненных бригадой отборных голливудских каскадеров, вошли во все учебники каскадерского ремесла.
