Итоги глобальной акции

В Мраморном дворце Русского музея открылась выставка живописи и мэйл-арта Вадима Овчинникова (1951-1996).

       На фоне богемной тусовки 1980-х строгий и подтянутый Вадим Овчинников казался сошедшим с плаката положительным героем советского кинематографа. И соответственно был самым глубоким тихим омутом петербургского искусства. Уроженец Павлодара, ученик экспрессиониста Соломона Россина, ночной сторож и преподаватель детских изостудий, он может быть причислен к "новым художникам" Тимура Новикова с той же степенью условности, с какой его живопись может быть названа абстрактной. Картины, объединенные в циклы — "Город у моря", "Жизнь растений", "Атмосферные явления" — еще хранят воспоминания о фигуративности, но реальность рассыпается в них на микроэлементы, элементарные частицы света и цвета, зоны мерцающего мрака, из которых выступает любимый знак художника, появляющийся почти во всех его работах косой крест. Монументальное "Окно", черные ставни, распахнутые навстречу космосу, в котором, как экзотические рыбки, проплывают фотоны, сделало бы честь экспозиции любого музея современного искусства.
       Одновременно с этими условно абстрактными работами Вадим Овчинников с почти фанатичным упорством писал на небольших кусках картона десятки и сотни пейзажей-иероглифов, каждый из которых заряжен тревожным чувством. Словно что-то должно произойти здесь, около одинокого домика в степи или на ночной улице Выборга, испещренной пятнами света, источник которого, как в фильмах немецкого экспрессионизма, неуловим и нереален.
       Никогда, кажется, не употребляя модного термина "мэйл-арт", Вадим Овчинников многие годы проводил свою глобальную почтовую акцию, пародийно-бюрократическую, обыгрывающую космические претензии русского авангарда и ларионовское всечество, но несводимую к чистой игре. Десятки людей, в том числе корреспондент Ъ, еженедельно, а то и ежедневно, доставали из почтовых ящиков письма, отправленные некой "Коллегией ДП". В них могли быть коллажи, газетные вырезки, но чаще — циркуляры "Старшего Бухгалтера". Они приказывали: "Встать в строй". Информировали: "Создание Вселенной завершено". Предписывали считать все высказывания автора об искусстве за последний квартал истекшего года ошибочными или перенести программу "Время" на 1 час 6 минут. Запрещали тирольское горловое пение. Предупреждали о сотрудничестве художника со спецслужбами Объединенных Арабских Эмиратов. Столь же бесконечными, как эта переписка, были и "Чукотские поэмы", шнуры, на которые увлекавшийся шаманизмом художник нанизывал в одному ему понятной последовательности разнообразные предметы.
       Художник-эзотерик, Вадим Овчинников в последние годы жизни и сам становился "вещью в себе". Молча открывал друзьям дверь мастерской в легендарном скватте на Пушкинской, 10, молча приглашал зайти, молча заваривал чай, молча закуривал и часами играл на черной гитаре, общаясь не столько с гостями, сколько со своими видениями. И его страшное, театрализованное самоубийство перед Смольным собором показалось не жестом отчаяния, а продуманным поступком, продолжением его творчество. Очевидно, создание Вселенной было завершено.
       МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ