Событие недели — "Альфавилль. Странное приключение Лемми Коушена" (Alphaville. Une etrange aventure de Lemmy Caution, 1965), шедевр Жан-Люка Годара (Jean-Luc Godard) (19 сентября, "Культура", 8.30 и 20.25, *****). Если бы этот фильм был поставлен в наши дни, его бы прописали по ведомству киберпанка. Но все фильмы Годара сняты в одном-единственном жанре, и жанр этот — "фильм Годара". Если же анатомировать "Альфавилль", то это невероятная смесь бульварного чтива и лирического стихотворения, политической сатиры и насыщенной гениальными предвидениями антиутопии. Лемми Коушен, популярный герой детективных романов и фильмов, в далеком будущем отправляется в инопланетный город Альфавилль под маской Ивана Джонсона, корреспондента газеты "Фигаро-Правда". Альфавилль управляется компьютером, превратившим всех подданных в бесчувственных и однотипных рабов. Отец этого тоталитарно-технологического кошмара — диктатор, носящий имя создателя нацистской ракетной промышленности Вернера фон Брауна. Второе его имя — Леопольд Носферату, отсылка к краеугольному фильму немецкого экспрессионизма и вампирской темы "Носферату" (Nosferatu, 1922) Мурнау (Murnau). Улицы Альфавилля названы в честь великих физиков ХХ века, слово "любовь" исключено из употребления, из сокращенной Библии вычеркнута вся высокопарная чепуха. Диссидентов, поэтов, интеллектуалов расстреливают полуобнаженные наяды в присутствии ликующей публики. Альфавилль — мир стандартных гостиничных номеров, бесконечных, залитых мертвым искусственным светом коридоров, лифтов, где безликие головорезы избивают неугодных. В ночлежке Лемми Коушен встречает своего предшественника, шпиона, превратившегося в бомжа, который перед смертью передает ему инструкции: "Поэзия, нежность. Уничтожить Альфу 60. Спасти тех, кто плачет". В соответствии с этой программой-минимум герой убьет фон Брауна, посеет в Альфавилле смятение, цитируя Паскаля и Селина, взорвет компьютер, передушит мутантов и соблазнит дочь диктатора, прекрасную Наташу. Ее он вернет в человеческое состояние, прочитав стихотворение Поля Элюара "Столица боли" и научив запретным словам "Я вас люблю". Наташу сыграла жена и постоянная актриса Годара Анна Карина (Anna Karina), отношения с которой неуклонно шли к разрыву. Поэтому с такой жадностью камера Годара всматривается в ее лицо, поэтому так настойчиво режиссер заставляет ее произносить слова любви. Помимо всего прочего, "Альфавилль" еще и классический пример того, как любой фильм можно снять за любые деньги или практически без денег. У Годара, конечно же, не было средств на дорогие футуристические декорации. Будущее он снимал в пустынных ночных коридорах и терминалах только что выстроенных аэропорта Орли и билдинга дирекции французского телевидения и радио. И получился образ гораздо более пугающий и убедительный, чем навороченные мультики современного киберпанка. Удивительно, но факт: на этой неделе есть возможность увидеть еще один фильм такого некоммерческого автора, как Годар: "Две или три вещи, которые я знаю о ней" (Deux ou Trois Choses que je sais d'elle, 1966) (15 сентября, "Культура", 22.40, ****). Несмотря на присутствие в фильме Марины Влади (Marina Vlady), это вовсе не любовная история, а экранизация социологического исследования. А "она" — это непрофессиональная проституция в пролетарских, спальных кварталах Парижа, которой девушки занимаются, скажем, раз в месяц, чтобы свести концы с концами. Влади бродит по экрану бесплотной тенью, она уже не человек, а сумма предметов, которые втюхивает ей реклама, и социальных и семейных функций. Фильм суховат и дидактичен, но безупречное годаровское чувство формы на месте. Если он снимает чашку горячего кофе сверхкрупным планом, то кажется, что мы наблюдаем рождение и гибель Вселенной, космические протуберанцы. Шестидесятые годы были вообще эпохой всевозможного экспериментирования с жанровыми возможностями кинематографа. Годар снимал социологические трактаты, а режиссеры охотно объединялись в творческие коллективы, чтобы снимать фильмы-сборники, объединенные общей тематикой, например любовь двадцатилетних или самая древнейшая в мире профессия. Забавный пример такой антологии киноновелл — "Комплексы" (I complessi, 1965) итальянских режиссеров Дино Ризи (Dino Risi), Франко Росси (Franco Rossi) и Филиппо Д'Амико (Filippo D'Amico) (16 сентября, "Культура", 8.30, ***), издевательская энциклопедия буржуазных фобий, среди которых уморительная история пуританина, женатого на стриптизерше. Над национальными комплексами и представлениями о приличиях издевается и англичанин Дэнни Бойл (Danny Boyle) в своем дебютном фильме "Неглубокая могила" (Shallow Grave, 1994) (13 сентября, НТВ, 00.05, ****). Впоследствии Бойл прославится как автор наркоманского Trainspotting (1996) и гламурного "Пляжа" (The Beach, 2000), а "Неглубокая могила" — это залихватская "черная" комедия, соединяющая лучшие традиции британского абсурдизма и кровавого трэша. Трое эксцентричных молодых людей находят подходящего им по духу квартиранта. Но вскоре он умрет, и друзья станут обладателями чемодана, битком набитого деньгами. До финала не доживет почти никто, а перехитривший и друзей и врагов счастливчик будет, радостно смеясь, истекать кровью под песенку, формулирующую мораль фильма: "Я верю в своих друзей". Много крови прольется и в фильме Джоэля и Этана Коэнов (Joel and Ethan Coen) "Фарго" (Fargo, 1996) (14 сентября, ОРТ, 23.40, *****), однако у братьев-охальников кровопролитие всегда вызывает истерический смех. Такой глубинной Америки зрители еще не видели: заваленная снегом, заледеневшая. Как всегда у Коэнов, неистребимая человеческая глупость оказывается детонатором драмы. Ничтожный торговец автомобилями нанимает двух гангстеров с тем, чтобы те похитили его жену: пусть богатей тесть раскошелится на выкуп. Однако нанимает он откровенных сумасшедших, устраивающих кровавую баню. Единственный вменяемый человек во вселенной Коэнов — глубоко беременная женщина-шериф, сыгранная Фрэнсис Мак-Дорманд (Frances McDormand), но даже воплощенное ею добро — какое-то отмороженное. Вид трупов вызывает у нее желание плотно перекусить. Реабилитировать посконную Америку, оклеветанную такими, как Коэны, совершенно неожиданно решился в "Простой истории" (The Straight Story, 1999) (19 сентября, РТР, 23.35, ***) Дэвид Линч (David Lynch), ранее в особой нежности к своим Твин Пиксам не замеченный. Фильм настолько прямолинеен и прост, что возникает искушение искать в нем второе дно, которого, судя по всему, нет. Старик-ветеран пересекает несколько штатов на газонокосилке, дабы помириться и посмотреть на звезды со своим братом. По пути ему встречаются как на подбор добрые и честные люди. Но, зная Линча, всматриваешься в каждого из них с тайной надеждой, что он обернется танцующим карликом или вытащит из кармана отрезанное ухо. Нет, не вытаскивает.
