В Эрмитаже как в банке

В Александровском зале Эрмитажа открылась выставка "В центре — человек", на которой представлено свыше 70 произведений живописи, графики, скульптуры и фотографии из коллекции Deutsche Bank.

       Оригинальное название выставки звучит по-английски — "Man in the middle", хотя среди авторов почти исключительно немецкие художники. Просто таким образом кураторы стремились подчеркнуть универсальность темы: образ человека в искусстве XX века. Тут немцы, конечно, слегка поскромничали: несмотря на то что минувшее столетие действительно стало веком английского языка, новейшая история Германии добавила к пониманию человеческой природы отнюдь не мало. Так или иначе, директор Эрмитажа Михаил Пиотровский не удержался от глобальных выводов: по его словам, выставка — это своеобразный итог, английский заголовок — "издержки прошлого", а в будущем "надо, чтобы все говорили на своих языках".
       Художественная коллекция Deutsche Bank по своим масштабам вполне под стать размаху самого финансового института — в ней около 50 тыс. единиц. Собрание начали формировать в середине 1970-х под девизом "Искусство на рабочем месте", и с тех пор отборочная комиссия планомерно делает закупки по всему миру, обращая особое внимание на относительно молодых авторов. От России лидируют московские концептуалисты: имена Ильи Кабакова и Павла Пепперштейна немцы, описывая свою коллекцию, пишут через запятую с Василием Кандинским. Интерес к далеким от финансов областям германская сторона объясняет с обезоруживающей простотой: "В банке очень много помещений, и некоторые из них стали использовать, чтобы познакомить клиентов с современным искусством".
       Охват выставки получился чрезвычайно широким: от Макса Бекмана и Эрнста Барлаха до Йозефа Бойса — через Оскара Кокошку, Отто Дикса и Алексея Явленского. Есть совсем свежие работы — картины, написанные буквально год назад и до сих пор не покидавшие пределов Deutsche Bank. Для Эрмитажа, в котором немецкое искусство XX века представлено относительно скромно, многое, конечно, в новинку. Другое дело, что амбициозность проекта несколько чрезмерна, для того чтобы быть адекватно реализованной: главный сюжет провисает, и человек, который вроде бы должен быть в центре, в итоге растворяется на многочисленных стилистически несовместимых холстах, где-то между нищенок начала века, безработных 1930-х и бойсовских нимфеток. Но таков побочный эффект большинства амбициозных проектов.
       Эрмитаж, судя по всему, намерен подружиться с одним из крупнейших в мире банков всерьез и надолго: среди прочего Deutsche Bank в последние пять лет очень активно сотрудничает с Фондом Гуггенхайма, с которым и у музея связано множество проектов. А кроме того, в Эрмитаже лучше, чем где-либо, понимают, сколь выгодна может оказаться страсть финансистов к коллекционированию предметов искусства, — достаточно вспомнить недавний сюжет с "Черным квадратом" Казимира Малевича, попавшим в музейное собрание из коллекции разорившегося Инкомбанка. К счастью, пример Deutsche Bank доказывает, что попадание в музей через банкротство — это чисто российская история. Немецкая выглядит гораздо более обнадеживающей.
       СТАНИСЛАВ ЗЕЛЬВЕНСКИЙ