Аттракционы как двигатель пивоварения

Вчера в Мюнхене завершился 169-й Oktoberfest. Некоторые продвинутые петербургские рестораторы будут делать вид, что их Oktoberfest продолжается еще на этой неделе. А летом на петербургском пивном фестивале отечественные пивовары неизменно будут проводить аналогии с мюнхенским. Корреспондент Ъ РОМАН ОВЧИННИКОВ смог убедиться, что проводить аналогии бессмысленно. Но взять на вооружение некоторые из применяемых в Мюнхене технологий вполне можно и в Петербурге.

       Когда четкая картинка вокруг меня начала расплываться, я спросил кельнершу, как ее зовут. Она показала мне свой металлический жетон — на нем номер и имя Кати. Хрупкая девушка только что принесла за наш стол двенадцать литровых кружек пива (я специально считал). Принеся пиво, кельнерша достает из-под клеенки бумажку, рисует определенное количество палочек и перечеркивает их. По несколько кружек или порций не носят — только мелкооптовыми партиями. Умудренные октоберфестами немцы рассказывали, что больше 16 кружек кельнершам за раз не принести. Лично я при первых глотках с трудом поднимал одну кружку. Зато завистники подсчитали, что за неделю такой разноски кельнерши зарабатывают тысячу-другую евро. Я попросил девушку разрешения поцеловать ее. И тут же зачем-то подумал, о катастрофических для меня последствиях ее пощечины.
       На Oktoberfest мы добрались на такси. Праздник проходит не в самом городе, а на трех десятках гектаров в получасе ходьбы от центра Мюнхена. За две недели праздника его посещают много миллионов человек, они выпивают много миллионов литров пива, съедают много сотен тысяч цыплят и сосисок. В самом городе эта вакханалия совершенно не чувствуется. Как все эти люди не создают проблем городской инфраструктуре, остается немецкой загадкой. В любом случае представить эти миллионы я не мог. Я всего лишь поинтересовался, сколько человек сидят со мной в одном павильоне. Оказалось — 7,5 тысячи внутри и 2,5 тысячи снаружи. Днем в будний день свободных мест не наблюдалось. В центре каждого из павильонов возвышение, на нем духовой оркестр. Таких павильонов 14. Есть камерные — всего человек на 900. Есть тысяч на одиннадцать. Могло быть и больше, но участие в Oktoberfest разрешено только мюнхенским пивоварням.
       Собственно, Oktoberfest не столько пивной праздник, сколько настоящее народное гулянье. Сотни тысяч бродят между павильонами. Причем народ одет в народную одежду — те самые баварские шорты, шляпы, курточки. Женщины в национальных платьях. Идут туда семьями, выводят гулять старушек, надев им на шею ярмарочный пряник.
       Напившись пива, я полез на аттракционы, которых на Oktoberfest многие десятки. Были выбраны те, которые теоретически как раз после пива противопоказаны. Сначала меня на кресле приподняли на десяток-другой метров и резко опустили вниз. И так несколько раз. Оказалось нестранно и неэффективно. Тогда в дело пошли американские горки. Уж они-то должны были сделать свое дело. Сойдя с горок, я вернулся в павильон, чтобы поцеловать Кати. Поцеловал. И остался жив. В это время семь с половиной тысяч человек встали с лавок и начали одновременно петь.
       Oktoberfest длится две недели. Строят все павильоны и аттракционы четыре месяца, разбирают — два. Процесс получается практически беспрерывным. Меня очень интересовал другой беспрерывный процесс. Легонько прислонившись к полицейскому, я поинтересовался, где тут у них в смысле отлить. Он, улыбаясь, показал мне дорогу. Народу туда же стремилось много, но места хватало всем.