Послание в бутылке

В субботу в петербургском БКЗ "Октябрьский" состоялся концерт африканской певицы Сезарии Эворы (Cesaria Evora). Шоу проходило под девизом "Музыка для души". Проникнуть в чужую душу попытался корреспондент Ъ СТАНИСЛАВ ЗЕЛЬВЕНСКИЙ.

Бум популярности world music, который Россия переживала все последние годы, похоже, и не думает идти на спад. Если ты тупо играешь на гитаре и стучишь по барабанам — об успехе среди "продвинутой" публики двух столиц можно даже и не мечтать. Публика хочет аккордеона, скрипочек, а еще лучше — тамтамов и дудуков. Если ты простой WASP — сиди дома. Зритель хочет видеть на сцене настоящего кубинца, цыгана, нигерийца, тувинца или, на худой конец, молдаванина. Антиглобализм побеждает на отдельных форпостах: представители имперских культур надоели до смерти. На предложение послушать Надежду Бабкину любой молодой россиянин покрутит пальцем у виска. Если Бабкина приехала с Островов Зеленого Мыса (ныне — Кабо-Верде), ее пронесут на руках от Купчина до Воробьевых гор.
       Творчество 62-летней Сезарии Эворы — чуть ли не основная доходная статья государственного бюджета Кабо-Верде. Вообще-то, стиль, в котором она поет, называется "морна" — вроде бы эту морну поют изысканные черные женщины вослед кораблям, уносящим их смелых мужей в океанские просторы. И вроде бы многие из них поют не хуже самой Эворы. Но так уж вышло, что обычные кабовердянки продолжают оплакивать свою долю наедине с товарками, а Сезария Эвора делит грусть-печаль с многотысячными аудиториями по всему свету.
       БКЗ "Октябрьский" брали штурмом, стодолларовые билеты в первые ряды расходились, как горячие пирожки. Кто в городе на Эвору не пошел — тот, по крайней мере, собирался. Кто не собирался и справку от врача не представит — с тем завтра и здороваться перестанут. Получили ли партерные зрители удовольствие на свои сто долларов, сказать трудно. Танцевать им охранники не позволили, это факт.
       Певица же особых эмоций перед публикой не проявляла. Возможно, это в морне не принято. Вышла себе вразвалочку на слабо освещенную сцену, затянула чистым голосом песню про собственный solidad. Как обещали, босая, как обещали, курила. Правда, не сигары, а банальное Marlboro, тут глобализм немного отвоевал. Песня вышла длинная, часа на полтора, и слегка, откровенно говоря, однообразная. Жаловалась скрипка, бубнил что-то саксофон, музыканты вихляли бедрами. Под это дело можно было бы уговорить три-четыре капуччино или, предположим, бутылку виски. Но ничего такого в зале не было, и даже курить дозволялось только на сцене. Поэтому добрая половина эффекта от кабо-вердийских распевов потерялась вчистую. Зрители, однако, хлопали, свистели и дарили певице лилии прямо с корнем. Корреспондент Ъ попытался выяснить, как же это люди такое удовольствие получают. И соседка все немедленно объяснила. Оказывается, она вот, например, сидела и просто вспоминала разные приятные пьянки, проходившие под Besame Mucho и Tudo Tem Se Limite. И это, конечно, значительно проясняет ситуацию. Правда, что делать, если ты привык выпивать под что-то другое, осталось все же совершенно непонятным.