Два новеньких отечественных фильма, появившихся на видео, доставят радость всем, кроме, пожалуй, Никиты Михалкова. Автора первого из них, "Копейки" (2002, ****), Ивана Дыховичного, он, по собственному признанию, вообще не знает как режиссера, второго, родного племянника, Егора Михалкова-Кончаловского, экранизировавшего роман Данилы Корецкого "Антикиллер" (2002, ****), пожурил: дескать, что же ты такую гадость снимаешь. Между тем оба фильма — свидетельства долгожданного цветения нашего кино. То, что "Копейка" снята по сценарию Владимира Сорокина, а в эпизодических ролях мелькают модные персонажи арт- и рок-сцены, Петлюра, Шнур, Ирина Шароватова из группы "Колибри", может насторожить. Но это не лихорадочное желание придать фильму "актуальность", а точный типажный расчет. А типажей требуется много: действие фильма охватывает тридцать последних лет отечественной истории. В фабуле нет ничего нового: мировое кино знает немало фильмов, главным героем которых оказывается некий предмет, переходящий из рук в руки и дающий возможность дать портрет общества. В "Копейке" такой предмет — автомобиль, первая "копейка", начавшая свой путь в гараже кандидата в члены политбюро ЦК КПСС, битая, трепаная, изуродованная художниками-концептуалистами и закончившая свой путь как антикварный раритет, принадлежащий "новому русскому". Фильм — около двадцати гротескных портретов ее владельцев, гэбэшников, путан, катал, диссидентов, артистов, кооператоров, одним словом, тех, кто определил исторические судьбы России. На фильм посыпались упреки в русофобии, дескать, страна населена сплошными уродами. Упреки несправедливы: маски владельцев "копейки" выписаны не только с сарказмом, но и с не сразу прочитывающейся нежностью. Для режиссера они — осколки собственных воспоминаний, ушедший в прошлое, но увлекательный маскарад. Да и снято все со знанием дела: режиссер и сам был на дочке кандидата в члены женат, и с Владимиром Высоцким, пьяненьким призраком, навещающим фильм, работал и дружил. Да и Владимир Сорокин предается утрированному бытописательству с явным удовольствием. Его фирменные приемы отстранения не навязчивы, дают себя знать в парочке видений, выпивании проштрафившимся гэбэшником стакана начальственной мочи да в галлюцинаторной сцене, когда остановивший "копейку" гаишник обнаруживает в багажнике мириады копошащихся опарышей: такой у очередного владельца маленький бизнес. Ритм не всегда выдержан, в середине провисает, но в фильме много неподдельно смешных эпизодов, которые компенсируют сбои. Чего стоит хотя бы историк кино и режиссер Олег Ковалов в роли новосибирского физика-диссидента, который может получать сексуальное удовлетворение только под песни Галича, но никак не под Высоцкого. Егору Михалкову-Кончаловскому со сценарной точки зрения пришлось труднее. Данила Корецкий, милицейский полковник из Ростова-на-Дону, в интервью высказывается вполне людоедски, но романы пишет презабавные, не только удушливо густонаселенные, но и основанные всегда на невероятной путанице сталкивающихся интересов разнообразных спецслужб и враждующих преступных группировок, что превращает триллер в почти абсурдистскую прозу. Режиссер лихо разрешил эту проблему: изъял из сценария основную сюжетную линию романа, подготовку покушения на президента во время его визита в южный город Тиходонск. В романе, чтобы довести абсурд до предела, киллер Мастер еще и спал с подругой антикиллера Лиса, совсем как в старой доброй комедии Блэйка Эдвардса (Blake Edwards) "Розовая пантера" (The Pink Panther, 1964). Вместе с президентом из фильма исчезла и потенциальная политическая сатира. А сюжетная структура приблизилась к классическому ряду, восходящему к "Слуге двух господ" и включающему в себя "Кровавую жатву" (Red Harwest) Рэймонда Чэндлера (Raymond Chandlar), "Телохранителя" (Yojimbo, 1961) Куросавы (Kurosawa) и "За пригоршню долларов" (Per un pugno di dollari, 1964) Леоне (Leone), одним словом, истории о человеке, оказавшемся между несколькими огнями и манипулирующем враждующими бандами до их полного взаимоистребления. "Антикиллер" — первый настоящий евразийский боевик, ориентирующийся в многочисленных сценах драк и перестрелок не на голливудские стандарты, а на пластику южнокорейского и тайского кино. А восхитительных и неожиданно использованных актеров всех поколений — от Михаила Ульянова, смачно пародирующего Марлона Брандо в роли "вора в законе" Отца, до Виктора Сухорукова, сыгравшего 20-летнего (!) отморозка Амбала, — так много, что иных режиссер безжалостно мочит, дав им произнести буквально пару реплик. Но таких реплик, что "Антикиллер", когда он выйдет в телеварианте, рискует разойтись на цитаты, как разошлось когда-то "Место встречи", фильм, которому Егор Михалков-Кончаловский отвешивает несколько почтительных и насмешливых поклонов.
