Неофициальную культуру брежневского периода начинают увековечивать в мраморе. В минувшую пятницу на Пушкинской, 10, открыли мемориальную доску поэта Олега Григорьева.
При жизни у Олега Григорьева вышли всего три книги, и все — в издательстве "Детская литература". Книжки для детей в годы застоя писали многие андерграундные литераторы — находили таким образом возможность печататься, не вступая в конфликт ни с правоохранительными органами, ни с совестью. Но случай Григорьева стоит особняком: он действительно был прирожденным детским поэтом. Советская власть — а именно большевиков традиционно принято винить в травле поэта и, в конечном итоге, в его ранней смерти — здесь провинилась скорее косвенно. Она создала условия, при которых отличные детские стихи становились все более недетскими, и даже абсурдистский юмор невинных страшилок вроде уже фольклорного "электрика Петрова" приобретал по-настоящему зловещий оттенок. Иначе говоря, виновата не столько власть, сколько сама неряшливая, запойная жизнь. Мемориальную доску повесили во дворе дома на Пушкинской, 10. Бездомный Григорьев доживал здесь свои последние годы. Идея доски принадлежит музыкантам из группы "Два самолета", они же собрали деньги — в московском клубе "Китайский летчик Джао Да" был дан специальный концерт. Эскиз сделал художник Олег Котельников. Придумывать, впрочем, особенно ничего не стал: написано "В этом доме в 1990-1992 годы жил поэт Олег Евгеньевич Григорьев, 1943-1992", нарисован венок. На открытии собрались десятка два обитателей знаменитого сквота, некоторые из них с Григорьевым были хорошо знакомы. Вспоминали, что много пил, что "человек был тяжелый, но с легким характером". На Пушкинской эта доска — первая, кто-то неосторожно заметил, что на стене еще места много. Бородатые художники, люди совсем не юные и далеко не здоровые, начали смущенно переглядываться и в конце концов захихикали — но как-то невесело.СТАНИСЛАВ ЗЕЛЬВЕНСКИЙ
