В Кремлевском дворце состоялась презентация проекта Фонда имени Мариса Лиепы и российского отделения Universal music "Возвращение Жар-птицы", для чего в Москву был приглашен балет Мариинского театра. На презентации побывала ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА.
Мариинский театр на затею Андриса Лиепы купился первым, введя в репертуар "Шехеразаду" и "Жар-птицу" еще в январе 1993 года (как выяснилось, не зря — этой осенью лиеповские спектакли, поданные под соусом "Русских сезонов", парижане приняли на "ура"). Примеру Мариинки последовала рижская Национальная опера, московский Имперский балет. Наконец, клюнули и иностранцы: российское отделение Universal music и компания Decca перевели давний фильм на DVD и запустили в продажу по всему миру. По этому случаю Фонд имени Мариса Лиепы умудрился перехватить балет Мариинского театра на пути из Гонконга в Санкт-Петербург, чтобы превратить презентацию DVD из банальной светской тусовки в общественное событие. И — самое удивительное — ему это удалось.
Кремлевский шеститысячный ангар был переполнен. В мраморном фойе демонстрировали эскизы художников Нежных вместе с балетными костюмами, которые можно было пощупать. На экране рядом со сценой безостановочно крутили DVD, так что любопытный зритель, не покинувший в антракте своего места, мог сравнить киношную "Шехеразаду" с Шахом — Андрисом и Зобеидой — Илзе Лиепой с только что увиденным спектаклем Мариинки. Зрители, как дети на новогодней елке, ходили с подарком (диском DVD) в пластиковом пакете. Хлопали на каждую реплику речи Андриса перед представлением. "Жаль, что отец не может присутствовать здесь" — аплодисменты, "огромная победа русской культуры" — овация. Зачарованно смотрели на экран, где киношный спектакль почти без швов перетекал в реальный — транслировали крупные планы солистов, так что публика могла разглядеть актерские возможности каждого как под микроскопом.
"Шехеразаду" в Москве видели не раз, но еще никогда — в исполнении балета Мариинки. Оказалось очень трогательно. Пожалуй, никакая русская труппа не способна танцевать псевдо-Фокина с такой самоотдачей и верой в значительность того, что она делает. Кордебалет работал безукоризненно: каждая заштатная одалиска чувствовала себя любимой женой, каждый индийский юноша сучил ногами и руками, будто совершал религиозный ритуал, каждый раб на заднем плане таял в сладострастии. О таких линиях и синхронности любая труппа может только мечтать.
Презабавен был Шах, особенно крупным планом: главный мим Мариинки Владимир Пономарев даже ноздри раздувал по-разному — в вожделении и гневе. Давний знакомец Москвы Фарух Рузиматов в роли Золотого раба на сей раз достовернее имитировал вожделение и отменно скрутил большой пируэт. Хуже всех оказалась Зобеида Юлии Махалиной. Царственность эта балерина изображает каменной шеей, сладострастие — загибом в кольцо, ноги задирает до хруста в вертлюжной впадине и вообще делает все, от чего когда-то воротило самого Фокина, с раздражением писавшего об артистке Чернышевой: "Она думает, что если она главная, да еще трагическая, то должна все делать в превосходной степени. Больше всех сердится, больше всех перегибается, страдает, словом — больше всех старается".
Второй балет — "Жар-птица" — ценен прежде всего партией Жар-птицы, сохранившейся благодаря ее первой исполнительнице Тамаре Карсавиной. Дягилевская прима осела в Лондоне и добросовестно передала роль в бережные руки англичан. К нам Жар-птица залетела, почти не растеряв оперения: в киноверсии ее станцевала Нина Ананиашвили, выучившая текст в лондонском Королевском балете. Ирма Ниорадзе, исполнявшая эту роль в Кремле, оказалась главным сюрпризом вечера. Мало того что балерина показала отменную форму и выучку: подтянутые ноги, легкие стрелы прыжков, щебетание мелких па-де-бурре, четкие точки-позы в адажио. Каким-то необъяснимым образом она ухватила умилительную архаику фокинского стиля: ее истеричные трепетания ручек, птичьи потряхивания головой, аффектированная мимика актрисы немого кино затуманили балетный лубок легкой дымкой декаданса. На финальных поклонах с авансцены взвился золотой фонтан — до самых колосников. Нарезанная фольга долетала до десятого ряда, солидные дяденьки и тети хватали ее руками и, виновато оглянувшись, прятали в сумочки и карманы — чтобы унести ее на память о встрече с прекрасным: вместо DVD.