Режиссер "Кольца нибелунга" ВЛАДИМИР МИРЗОЕВ ответил на вопросы корреспондента Ъ КИРЫ ВЕРНИКОВОЙ.
— Оперы "Кольца" — ваш первый опыт в музыкальном театре?
— Опера как вид сценического искусства, в котором абсолютизм формы доведен до логического предела, привлекала меня давно. Не скажу, что я активно искал контактов с оперными театрами, но фантазировал в этом направлении часто. Ну и поскольку вся наша реальность рождается в конце концов из наших же фантазий, осознанных или неосознанных... Короче говоря, это было делом случая.
— Вы видели первые две "серии" тетралогии — постановки Шаафа и Пильца?
— Не видел и смотреть не собираюсь, поскольку мы обсуждали с Валерием Гергиевым вероятность совместной работы над первой и второй частями. Меня очень сбивал бы чужой образный ряд, я бы старался чего-то избегать, в какую-то сторону не ходить. Не люблю языковых ограничений, существующих априори.
— На какого зрителя вы рассчитываете? Ваш Вагнер — фэнтези для всех или же философия для избранных?
— При желании "Кольцо" можно адаптировать так, что оно станет доступно профану из любой возрастной группы. Однако это не тот путь, каким идет сегодня Мариинский театр. Партитура Вагнера исполняется без купюр и поется по-немецки, что само по себе потребует от публики серьезных усилий.
— Видится ли вам возможным осуществление вагнеровской грезы о Gesamtkunstwerk — синтетическом произведении искусства?
— Язык современного театра, по существу, — язык поэтический. Что до вагнеровских лейтмотивов... По-моему, сценические образы не должны иллюстрировать музыку. Наоборот, они должны расширять смысловое поле, составлять контрапункт к музыкальной ткани.
— Во вверенных вам операх на первом плане — Зигфрид, вагнеровский супермен, отважный, доверчивый, довольно кровожадный. Где вы его нашли? Ведь в труппе Мариинки очевидных претендентов на эту роль нет.
— Зигфрида репетирует американский тенор Гарри Райдаут. Второй состав — Леонид Захожаев. Главное в Зигфриде — это отсутствие страха. Кстати, очень своевременный герой для российской сцены. Потому что все наши беды (и в экономике, и в политике, и даже в спорте) идут от страха, унаследованного от наших советских отцов и дедов. Не буду здесь углубляться в эту тему, но предлагаю хотя бы такую трактовку сюжета "Кольца нибелунга": государственный чиновник ворует, чтобы застраховать себя и свое потомство от возможных будущих катаклизмов, о которых он, как параноик, не может не думать.