В субботу на "Ленфильме" журналистам впервые в истории студии предложили присутствовать при "творческом процессе", озвучании фильма Валерия Огородникова "Красное небо. Черный снег", завершение работы над киноверсией которого планируется в конце мая.
Театральную ноту внес в мероприятие лишь лучший звукорежиссер отечественного кино, бронзоволикий красавец с профилем средневекового воителя Алиакпер Гасан-Заде. Всплеснув руками — "Я не могу так работать" — он, тем не менее, занял место за пультом, и из динамиков понеслась его эзотерическая беседа с режиссером, из тех, что приводят в экстаз людей, впервые приобщившихся к "магии кино". "Первая реакция на Бюхнера уже закончилась, а ты мне уже '37'!". "Апгемахт" на "28". "Теперь 'гур-гур до 'уведите немца'". "Все, можно интимничать". "Ну, как, не мешали?" — ехидно поинтересовался возникший в студии господин Огородников. "Энергетически отрицательно они на меня не действуют", — подытожил господин Гасан-Заде.
"Абракадабра" диалога расшифровывалась просто. На экране — 1943 год, уральский лагерь для военнопленных, управляемый вором Вахтеровым, сыгранным Александром Панкратовым-Черным. "Выбивая из него пошлость", режиссер даже оговорил в контракте необходимость сбрить усы, но в последнюю минуту сжалился. Слухи о том, что "Красное небо" — приквел "Барака", действие которого разворачивалось в 1953 году, режиссер опроверг. А снимались оба фильма в Сатке (Челябинская область) — завод "Магнезит" указан как сопродюсер фильма — потому, что "там гражданскую войну снимать можно", настолько город не изменился в ХХ веке.
Если "Барак" заслужил упреки в лубочности, в реабилитации барачного быта, то "Красный снег", снятый в приглушенных тонах легендарным оператором Дмитрием Долининым, отдавшим последние 20 лет режиссуре, обещает быть гораздо жестче. Прежде всего за счет сталкивающихся с привычными персонажами советской киномифологии "неожиданных героев", например, сыгранного Петром Семаком рабочего, днем — стахановца, ночью — гопстопщика. Или героя Алексея Девотченко, бьющегося в падучей героя обороны Мадрида, тщетно ищущего смерть с тех пор, как перед самой отправкой в Испанию, утонула его невеста. К тому же в наши дни, когда молодые режиссеры рвут тельняшку на груди и видят в своих экзерсисах на военную тему ни больше ни меньше как воплощение "национальной идеи", очень трезво и симпатично звучат слова господина Огородникова: "Понятие национальной культуры, национальной идеи вредно. Такой идеей может быть только 'обнимемся, братья' или 'возлюби ближнего'".
А в студийной курилке, скучая между дублями, отечественный участник озвучания тренировал участника немецкого в русском языке. Откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза, красивый немецкий юноша старательно повторял: "Сегодня утром под мостом поймали Гитлера с хвостом".
МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ